Я закатываю белые брюки и сижу, свесив ноги над водой в бассейн. Ее ещё мало, на дне.

Юлианна загорает на шезлонге.

В доме сейчас убирается наша молчаливая домработница. Реально молчаливая. Немая вдова одного из отцовских подчинённых.

Воды набирается чуть больше, включается насос, запуская красивый водопад на краю бассейна.

Вот здесь внутри у нас "вилла в Италии", но стоит выйти за забор все тот же убогий военный городок. В котором время замерло где-то в девяностых ещё до моего рождения. Все как на старых фото.

А так - Италия, да.

Отец говорит - не выходи. А мне здесь так уже приелось, что я бы на комнату в общаге поменяла эту "Италию", честное слово! Лишь бы в городе.

- Да что ж так ловит плохо? - поднимает телефон повыше Юлианна.

- ПВО глушат связь.

- Кто?

- Противовоздушная оборона. Это закрытый объект. Здесь серьезная техника работает.

- Ясно... - шипит недовольно. - Что тут охранять-то?

- Чтобы узнать, надо иметь доступ секретности.

- Пф... Только если мальчиков. Остальное - развалины. Есть тут у тебя... - дёргает бровями с улыбкой. - Мальчик? А может несколько? Ахах... Выбор тот тут - ах! Глаза разбегаются. "Тридцать три богатыря"...

- Эм... - теряюсь. - Н-нет.

- Почему?

Помимо запрета папеньки?

- Они же срочники... Дослужат, уйдут. Многих девчонки ждут.

- Тебе-то какое дело? Эти уйдут, другие придут. Наслаждайся...

Вздыхаю.

Наслаждаться конечно заманчиво. Но как-то это... Без чувств противно, вот.

- Эх! Хотела бы я быть на твоём месте, Уля... - с мечтательной улыбкой надевает темные очки, ложась обратно на спину. - Я когда молоденькая была, тоже скромничала. Все невинность боялась потерять! Глупая... Невинность, как оказалось, только старых извращенцев привлекает. А надо было жрать молодняк большой ложкой и не давиться. Потому что все равно все кобели. Только и пользовать для своего удовольствия. Выйти замуж успешно и... - замолкает.

- Эм... Ясно... - бормочу, дергая растерянно бровями на ее философию.

И я конечно очень желаю быть более раскрепощенной, но... наверное, я чувствую сейчас границу, за которую мне точно не хочется.

Ещё немного неприятно за Виталия Андреевича. Он ко мне всегда хорошо относился. А она откровенно его унижает своей позицией.

Но это дело не моё.

Генерал смотрит через проем веранды в нашу сторону.

- Ты бы ему особенно не угождала... - ядовито.

- Да я... - пожимаю плечами.

- Бегаешь тут, щи-борщи-пироги.

- Мне не сложно.

Все равно же готовить. Ну попросил он что-то там...

Так и он не забыл, подарки привез мне всякие. Поддерживает по-отечески, интересуется. Перед отцом заступается. Как я должна к нему как гостю относиться?

Замолкаю.

Вспоминаю, что письмо так и не пришло. Мысль Аллы про то, что отец не показывает мне его, не даёт покоя.

Генерал выносит поднос с фруктами. Ставит не возле жены, а возле меня.

- Ну как ты тут поживаешь, Улечка, расскажи мне.

Садится на ближайший шезлонг.

Ааа... Так они поругались! - вдруг

доходит до меня. Поэтому она так говорит. А он ее демонстративно игнорирует.

Все понятно!

- Да как, Виталий Андреевич! Как рабыня Изаура. Папу вот обслуживаю, да учусь бесконечно. Заключённая Ульяна Царько... Только срока своего не знаю.

- Не дело это, конечно, молодой девочке в темнице сидеть.

- Поговорите с папой, что мне обязательно нужно в университет. Он вас уважает, может, послушает.

- Понимаешь ли, Уля... Быть семьёй высокопоставленного человека в погонах - это всегда определенная мера опасности. Детей в первую очередь используют для давления. У меня их, например, поэтому и нет. Как ему тебя отпустить? А завтра ему твой пальчик в коробочке пришлют и попросят состав с калашами на другие пути перевести и потерять.