В белоснежных кедах с цветочками и белом льняном костюме обхожу лужи. Только дождик прошел.

Срываю веточку сирени. И иду, периодически вдыхаю запах.

Настроение налаживается.

На КПП солдаты с автоматами в полном прикиде. Стоят как сфинксы на своих постах.

И молодняк... Разъездяи с сигаретами. Хохочут. Ворота открыты. Стоит краска, кисти, валики...

Со спины по плечам узнаю Якунина.

- Товарищ прапорщик! Ну смысл красить мокрые ворота? Облезет же все.

- Распоряжение.

- Облезет, - спорит с ним Якунин.

- Облезет, значит, стистишь краску и покрасишь заново.

- Да ё-моё!! - возмущённо.

Саунд: Бумбокс - Хоттабыч

Левченко катается на воротах, отталкиваясь как на самокате:

- "На восьмом пати в ниглиже... На девятом этаже - медведи и Фаберже... Этажом выше - спецназ на крыше!"

- Ой, не напоминай, - выплёвывает жвачку Ренат. - “Пати в неглиже…”. Теперь ебёмся по взрослому, братан. С воротами.

- Ахаха!

Разглядываю их.

Левченко, вот, например, милаш и зайка. Ему за ушком почесать хочется. А Якунину не хочется! Ему хочется залепить по моське наглой... Но сердцебиение от него спускается в самые неприличные места. Ну почему так?!

Ты мне не нравишься! - разговариваю с ним про себя.

- Ты не понимаешь суть службы, Якунин, втирает ему Ложкин. - Ты должен научиться выполнять приказ не анализируя. Вопреки логике и инстинкту самосохрания. Пока ты этим навыком не овладеешь, хреновый ты солдат.

- Да просто я нормальный командир! - дерзит Якунин. - И башкой думаю.

- Сначала ты хороший солдат, потом только, хороший командир. А хороший солдат... Что?

- Что?

- Своей головы не имеет, Якунин.

- Да тьфу!

- Братишка, давай уже красить, пох, - катается Левченко. - А то мы не попадём на рукопашку с этим нарядом.

Парни берут кисти.

- Здравствуйте, - прохожу мимо.

- Здравствуйте! - радостно.

- Что-то вы с таким энтузиазмом здороваетесь, словно с утра мало маршировали, - прикуривая сигарету, стебёт их Ложкин. - Здравствуйте, Ульяна Николавна, - здоровается со мной.

На проходной меня пропускают. Но смотрят так, словно сейчас в спину выстрелят, если я побегу.

Долбанутые...

Но это не они, конечно. Это их батенька взбодрил.

Забираю у курьера пакеты, перекладываю в рюкзак.

Возвращаюсь.

Медленно иду мимо парней. Встречаемся взглядами с Якуниным.

Хищно улыбается, облизывая губы. Взгляд пошлячий...

- Зачем они красят? - встаю рядом с Ложкиным.

- Гости приедут... Наводим шик, блеск, красоту.

Проверка, наверное, какая-нибудь.

- Там, возле нашего дома, два фонаря перегорело.

- Будет сделано, Ульяна Николавна.

- Спасибо, - делаю шутливый реверанс.

Ложкин уходит на КПП. А я мимо ворот иду дальше.

Прохожу в метре от Якунина. Сердце колотится...

Он незаметно протягивает мне раскрытую кисть, глядя в глаза.

Зачем-то на мгновение проезжаюсь по его ладони пальцами. Едва касаясь.

Сжимает в кулак, но не успевает поймать.

Иду дальше, улыбаясь и уговаривая себя не оглядываться!

Обойдется, моська нахальная!!

Но все же оглядываюсь на мгновение через несколько шагов.

Раскрывает кулак, словно выпускает бабочек из него и сдувает в мою сторону.

И мне так щекотно от этого... Словно все эти бабочки долетели до моего живота!

Через какое-то время оборачиваюсь ещё...

Засунув руки в карманы так и смотрит мне вслед.

Ах...

Но это всё от скуки, конечно же... Просто от скуки!

8. Глава 8 - Гости

Окно на кухне открыто. Я нарезаю томленое мясо, отделяя его от костей. Из любопытства подслушиваю и подглядываю.

Гости приехали...

Генерал Вахатов и жена его Юлианна.

Вся отполированная и роскошная. Мама никогда такой не была. Мама была улыбчивая и простая. И дома все делала сама. А у Юлианны такой маникюр, что едва ли ложку можно нормально держать. И по модному сделаны губки. Не пошлые пельмени, а вполне себе красиво... Она на шпильках. Тонких высоких, стальных.