Сердце стучало в груди, громко отдавая в ушах, а краска заливала лицо.

— Ты заставила себя долго ждать. Подай нам напитки, — велел мой мучитель и, оглядев меня с головы до ног, одарил недоброй ухмылкой: — Мы тут уже умираем от жажды.

— Ага, просто извелись все, — подтвердил коротко-стриженный блондин, сидящий справа, и прошелся по мне липким взглядом.

Матерясь про себя и желая отвратительному чудовищу, получающему удовольствие от моего унижения, медленной и мучительной смерти, я взяла поднос с уже стоящими на нем бокалами и направилась к мужчинам.

Внутри все просто колотило от злости и гнева, а руки дрожали так, что стаканы на подносе позвякивали.

— Мне кажется, она сейчас уронит поднос. Какая-то прислуга у тебя неловкая, — заметил бородач, сидящий в кресле.

— Да, есть такое, — согласился Давид, — но скажу тебе по секрету, я тут ее держу для другого.

— Несложно догадаться, для чего именно! Ну, другое-то хоть ловко исполняет? — поинтересовался блондин.

— Вполне, — кивнул ненавистный гад.

— Дашь протестировать?

— Я бы тоже не отказался, — поддержал его плотный лысый здоровяк.

— Я в деле, — плотоядно облизнулся бородатый, не сводя взгляда с моего декольте.

Я стояла, трясясь от страха, а поднос в моих руках ходил ходуном. По спине скатилась капля пота.

Неужели он сделает это? Нет, не верю! Или же…

— Что выберешь, Принцесса? — спросил у меня этот гад, мерзко ухмыляясь. — Уважишь гостей? Или все же примешь мое утреннее предложение?

Ну все, приехали. Это было уже слишком.

Я мысленно представила, как швыряю в него поднос. Словно в замедленной съемке он летит над головами присутствующих и ударяет гада по лицу. Разбиваются стаканы и разливаются напитки. Содержимое обливает его с головы до ног и стекает по его коже, волосам и одежде.

Это была бы хорошая сцена для какого-нибудь вестерна. Но в жизни я, конечно, такого делать не стала.

Внутри все так клокотало от сдерживаемой ярости, что она сейчас могла бы спалить весь дом, вырвись она наружу. Даже страх отступил. На время.

— Я боюсь, Вам придется самому уважить Ваших гостей, господин Коста! — рявкнула я и бухнула поднос на стол так, что жидкость из бокалов расплескалась по лакированной деревянной поверхности.

Развернувшись, я выскочила из помещения как ошпаренная. Я бежала по дому, а слезы застилали мне глаза.

Козел! Сволочь! Скотина!

Как он может так унижать меня! Ненавижу!

Всему есть предел! И моему терпению тоже! У меня тоже есть достоинство и самоуважение!

Горло сдавил тугой ком, а из груди рвались рыдания. Уже подбегая к своей комнате в дальнем крыле дома, в полутьме коридора я налетела на мужскую фигуру.

На меня пахнуло отвратительной смесью табака и лука. Хват!

Сердце подскочило в груди, а в кровь хлынул адреналин.

— Стоп, стоп, стоп! Это что у нас тут такое? — его неприятное лицо искривилось в мерзкой ухмылке. — Куда так бежим?

Я попыталась обогнуть его, но не тут-то было. Он тут же схватил меня за запястье и вывернул его так, что я и пошевелиться не могла. Я вскрикнула от боли.

— Заткнись или я сам тебя заткну, — вызверился этот мерзавец. — Заорешь, сломаю руку.

Он чуть отстранил меня от себя, не отпуская мое запястье, и принялся внимательно разглядывать своими блестящими маленькими похотливыми глазками.

— Отпусти, скотина! — зашипела я.

— Я смотрю, у тебя новая униформа? Тебе очень идет, — одобрил он. — Я так и знал, что босс тебя как шлюху сюда взял. А Серый говорит «нельзя», «нельзя». А я думаю, что очень даже можно, — и он запустил свою руку в вырез моего платья.

Почувствовала, как его отвратительные пальцы грубо сжали нежную плоть.