А еще мне было ужасно стыдно за Сергея. Стыдно и больно. Ведь он – мой жених! Что подумал обо мне Давид? Представляю себе его мнение о моем выборе! Какой позор!

Хотелось бы сказать самой себе, что мне плевать, что он обо мне думает, ведь меня это не должно волновать… но это было не так. Почему-то меня до сих пор это волновало.

Как же от этого больно! Наши желания порой исполняются очень странным способом. Вовсе не таким, как нам бы хотелось. Лучше бы я с ним вообще больше никогда не встречалась, чем так!

Уснула я уже тогда, когда за окном начало светлеть. И сон был тревожным и прерывистым.

Проснулась я от того, что в комнате кто-то был.

9. Глава 7

Сердце тревожно застучало еще до того, как я успела открыть глаза.

— Кто тут? — я села в кровати с хриплым от сна и испуга вскриком, тщетно пытаясь что-то разглядеть в темноте.

— Не обязательно так орать, — услышала я пренебрежительно надменный тон и сразу его узнала.

Давид подошел к окну и раздвинул тяжелые шторы. В комнату тут же хлынул солнечный свет.

— Долго собираешься дрыхнуть? Ты тут не на курорте. Работа не ждет, — он повернулся ко мне и замер.

Я тоже замерла, пытаясь понять, о какой работе он говорит. Затем проследила направление его взгляда и похолодела.

Полотенце, которым я была замотана, размоталось во время сна, а простынь упала, когда я села на кровати, и теперь я сидела обнаженная по пояс.

Кровь хлынула к моим щекам, а я, моментально подхватив край простыни, натянула его на себя. От жуткого смущения закусила губу.

Отлично, теперь он видел мою грудь! Ну, блеск, Варя! Вот ты отожгла!

Давид поднял взгляд на мое лицо.

— Охренеть у тебя буфера, — усмехнулся он. — Я заценил. Может, заставить тебя голой по дому ходить?.. — задумчиво потер он подбородок.

Он же не серьезно? Или…

— Прекрати! У меня есть жених! Так что, даже не думай! — возмущенно воскликнула я.

Дело было даже не в этом. К черту Сергея. Он так себя повел, что я всерьез сомневалась, что буду продолжать с ним отношения. Но наличие жениха было хорошим предлогом, чтобы отмазаться от возможных приставаний.

— Ты что это тут рот открыла? — он вдруг оказался возле меня и навис надо мной темной грозной тенью, а я испуганно отпрянула, не выпуская из руки простынь. — Если я захочу, то буду брать тебя каждую ночь, поняла? — прорычал он мне в лицо. — И плевать мне на того червяка, что ты называешь своим женихом. Он мне тебя подарил, как котенка. Ты теперь моя, ясно? Что хочу с тобой, то и делаю.

Его глаза пылали злобой и ненавистью.

Бог мой, кто это передо мной? Это тот самый Давид, которого я так любила? Что с ним стало? Как он превратился в такое чудовище?

У меня на глазах слезы выступили. Горло сдавил тугой ком, который я попыталась сглотнуть, но меня лишь обожгло болью.

Я боялась его. Это незнакомого чужого мужчину. Властного, злого и жестокого. Чрезвычайно опасного. Мужчину, уже один раз уничтожившему меня. Он хочет сделать это еще раз?

— Не смей повышать на меня голос, — медленно и тихо, от этого еще более грозно, произнес он. — Поняла?

Я судорожно закивала.

— Д-да, прости. Я не хотела.

— То, что мы были знакомы, еще не значит, что ты можешь вести себя неуважительно. Я такого не потерплю.

Я вновь сглотнула ком в горле, а одна слезинка все же скатилась по щеке.

Лицо Давида презрительно скривилось.

— Пфф… Ненавижу слезы. Ты этим ничего не добьешься, только разозлишь. Лучше уж грудь покажи, от этого больше толку будет, — он отодвинулся и отошел на пару шагов в сторону.

Я вытерла глаза, понимая, что одной слезинкой ограничится не смогу, они сами лились из глаз, а злить это чудовище я боялась.