— Вульгарность тебе не идет, — расслабленно наматывает на кулак волосы у меня за спиной и тут же освобождает, с ленцой пропуская их через пальцы.

Невозможный, раздражающий, выводящий из себя тип!

— Я сказала снять, а не рвать! — пихаю его плечи.

— В следующий раз будь конкретнее, — заявляет он.

Вскинув глаза, смотрю на него в бешенстве.

У меня не так много одежды, чтобы рвать ее направо и налево. Откуда ему знать, что такое вообще бывает?

Богатый самовлюбленный говнюк!

Впившись пальцами в затылок, дергаю на себя его голову и… кусаю нижнюю губу.

— Блять! — взвывает он, схватив меня за волосы и отдергивая от себя мою голову.

Шумно дышим, глядя друг на друга.

Его глаза совершенно черные. Лицо опасно бешеное. Проведя по губе языком, морщится.

— Я… — пытаюсь с него слезть, понимая, что это было слишком.

Это было слишком...

— Извини! — выкрикиваю, не зная, куда себя деть.

Его рука молниеносно сдавливает мою талию, ладонь ложится на затылок, а его губы набрасываются на мои.

— М-м-м… — мычу, не в состоянии пошевелиться в этой хватке.

Я не собиралась с ним целоваться. Не собиралась…

Мы друг другу никто.

Мы не пара!

Он чужак…

Его рот жадный, а язык как таран. Губы твердые и жесткие. Он сминает ими мои и просто вламывается в мой рот, лишая дыхания.

Меня встряхивает с ног до головы, когда по внутренностям растекается вкус приправленного кофе мужчины.

Ничего… утонченного! Все настолько настоящее, что это как впрыск азота в кровь.

Его борода щекочет кожу.

Мои соски становятся твердыми, как камни. Вжимаясь в его грудь, они ноют. Через его джинсы я чувствую каменную эрекцию и все еще пытаюсь вдохнуть.

Это не поцелуй.

Это что-то асинхронное, потому что он не дает мне даже шанса под себя подстроиться, а когда освобождает мой рот, я глотаю воздух, запрокинув голову.

Его нос прижимается к моей шее, зубы прихватывают кожу, а потом он без разрешения уперто просовывает между нами руку.

Не сопротивляюсь, когда бесцеремонные пальцы забираются в мои трусы. Замерев и шумно дыша, Роман Гец проводит ими по моим складкам, проверяя, насколько мне нравятся его «игры».

Мне нравится настолько, что я скулю, поджимая на ногах пальцы.

— Впечатляет… — хрипит он.

— Взаимно! — выдавливаю я, чувствуя, как он пульсирует подо мной.

Его дыхание превращается в хриплый смешок.

— Чего хочешь? — спрашивает, продолжая гладить меня между ног.

От этого меня ведёт. На висках проступает пот.

— Трахни меня…

— Так? — надавив на нужное место, вгоняет в меня сразу два пальца.

Если бы его рука не сжимала мою талию, я бы выскочила из кожи, но все, что мне осталось, — это стонать и просить еще.

Кажется, где-то там проехала машина.

Кажется, я помню, кто я и где, когда мой сосок оказывается в горячем плену его рта.

Я не собиралась с ним целоваться, но его язык снова чертит круги у меня во рту, повторяя движения пальцев.

— Трахни меня! — скулю я. — По… настоящему…

— Думал, ты не попросишь… — смеется он, а я не вижу ничего смешного.

И когда он дергает свою ширинку, я уже царапаю его спину. Как пьяная, наблюдаю за его руками, когда надевает на себя презерватив.

У меня во рту слюна, и мне уже не кажется, что отсосать ему — это не такое уж преступление.

Привстав на коленях, я просто пожираю глазами его член, и ему, Роману чёртову Гецу, наконец-то нечего сказать…

Сжав губы, он… закрывает глаза и страдальчески выгибает брови, когда я… опускаюсь на него сантиметр за сантиметром, и эта его гримаса… заставляет смеяться меня… а потом опять искать его губы…

Господи, что я творю?..

Это единственная мысль, которая посещает мою голову, когда роняю ее на его плечо. Оно покрыто испариной, как и мое тело, которое коротит и потряхивает от нашего совместного оргазма.