– Дока дёрните, – отдаёт распоряжение кому-то. – Пусть здесь дежурит пока. Есть чуйка, что с этой нам врач не помешает.

Я надеюсь, что после этого мужчина уйдёт. И мне не нужно будет притворяться дальше. Но Дикий остаётся.

Я это чувствую. Кожей, шестым чувством. Волоски на теле становятся дыбом от давящей ауры.

Словно бетонная плита ложится сверху взглядом мужчины. Придавливает, вызывая неконтролируемую дрожь.

Дикий смотрит молча, не двигается – шагов я не слышу. Просто… Наблюдает за мной? Разве не мог поручить это кому-то ещё?

В тишине, когда на меня не рычат, я могу немного успокоиться. Обдумываю случившееся.

Демидов узнал о зажигалке. Не забудет это, ещё заставит меня поплатиться. Но я хотя бы немного отстрочила свой приговор.

Но как он узнал?! Просто Буйный рассказал? Нет. Наверное, он не стал бы. Зачем предупреждать об этой находке? Так сразу становится понятно, что Сабуров мстить будет за поджог.

Или у них так нельзя? И по понятиям нужно сразу предупредить о войне?

Я с пьяницами умею обращаться. С сотрудниками полиции, которые периодически отца в вытрезвитель забирали.

Но бандиты… Это другая категория.

Не то знание, которое мне бы хотелось приобрести.

Нет. Наверное, Буйный ничего не рассказал. Иначе бы и меня сдал, отдав на милость Дикому. Значит…

Решил втихую действовать?

Тогда кто-то другой рассказал? Предатель среди людей Буйного?

Я на зоолога училась, а не на следователя, чтобы в криминальных интригах разбираться. Но приходится.

Если я хочу выжить – мне и следователем, и детективом, и шпионом придётся стать.

Нужно раскопать информацию.

– Какого хрена так долго? – рявкает Демидов, когда дверь открывается. – Я тебе бабки башляю за то, чтобы ты тут стоял по первому щелчку. А не шароебился где-то.

– Насколько я понял, девушка не умирает, – отвечает хриплый старческий голос. – Что не так срочно.

– Когда я вызываю – всегда срочно. Осмотрите её. Заодно проверьте…

Дикий понижает голос. Я не могу ничего расслышать. Что? Что проверить? Где он ещё хочет меня осмотреть?!

Хлопает дверь. Я притворяюсь, что медленно прихожу в себя. Открываю глазу, осматриваюсь растерянно. Надеюсь, что получается одурачить врача.

Это пожилой мужчина. Лет за шестьдесят, явно. Устанавливает на сто большую кожаную сумку.

Выглядит добрым! Это ведь мой шанс, да? Намекнуть, что меня держат тут силой.

Доктор избегает моего взгляда, копошится в своей аптечке. Намеренно игнорирует, чтобы не видеть мою мольбу.

Приходится смириться с тем, что никто меня спасать не будет. Не принцесса же. Самой придётся.

Врач осматривает меня, задаёт стандартные вопросы о самочувствии. А потом вопросы переходят в другое русло.

Похоже на то, как психолог опрашивает. Дикий решил мою психику проверить? Решил, что я чокнутая просто?

Вот. Правильно! Пусть боится и не приближается. Опасно психов злить.

Но видимо, плохо у меня получается притворяться. Потому что док выглядит удовлетворённым и спокойным. Не бежит в страхе, что я на него кинусь.

– Закончили? – рявкает Дикий. – Чё с ней?

– Похоже на переутомление, – заключает врач, собираясь. – Стресс. Девушке нужен отдых. Я бы порекомендовал не беспокоить её несколько дней.

– Может мне ей ещё пансионат тут организовать?

– Я лишь даю рекомендации. Можете не прислушиваться.

– С мозгами у неё что?

– Не вижу никаких особых отклонений. Небольшое эмоциональное истощение на фоне происходящего. Заторможенная реакция свидетельствует о…

– Проще излагай.

– Адекватная она.

Предатель! Прожигаю спину врача, пока он выходит из комнаты. Оставляет меня наедине с этим пылающим зверем.