От Рэя Калвина он получил возмещение за поддельный «кольт», а также клятвенное письменное заверение в том, что подобное не повторится. И все же от сердца не отлегло. Только здесь, в этой умиротворяющей атмосфере, он избавился от ощущения, что жизнь идет наперекосяк.

Это ваби, эта гармония, которой дышало все кругом…

«Вот в чем дело, – решил он. – В пропорциональности. В равновесии. Они очень близки к Дао, эти молодые японцы. Вот почему они мне с первого взгляда понравились. Я почувствовал в них Дао – сам заметил его мельком».

«Интересно, – подумал Чилден, – каково это, знать, не догадываться, а на самом деле знать, что такое Дао? Дао есть то, что сначала выпускает свет, а затем тьму. Взаимовлияние двух первичных сил; перетекая друг в друга, они постоянно обновляются. Вот что удерживает мир от старения и распада. Вселенная никогда не исчезнет, ибо в то мгновение, когда тьма, кажется, готова овладеть всем и вся, в ее самых мрачных глубинах появляются ростки света. Таков Путь. Семена падают в землю и там, скрытые от глаз, обретают жизнь».

– Закуски, – прервала его раздумья Бетти.

Опустившись на колени, она поставила перед гостем поднос с сырными крекерами и другими яствами. Чилден с благодарностью взглянул на хозяев.

– Сейчас многих интересуют международные события, – сказал Пол, потягивая виски. – Возвращаясь сегодня домой, я слушал прямую трансляцию из Мюнхена, с национальных похорон. Пышное зрелище. Пятидесятитысячная процессия, флаги и прочее. Снова и снова звучит Ich hatt’ einen Kamerad.[76] Всем верноподданным разрешено проститься с вождем.

– Да, все это очень печально, – тяжело вздохнул Роберт Чилден. – Сколько неожиданного случилось на этой неделе…

– В сегодняшнем выпуске «Ниппон таймс» со ссылкой на достоверные источники сообщили, что Бальдур фон Ширах взят под домашний арест, – сказала Бетти. – По распоряжению СД.

– Плохо, – покачал головой Пол.

– Очевидно, власти хотят сохранить порядок, – пояснил Роберт. – А фон Ширах склонен к скороспелым, непродуманным, даже авантюрным решениям. Он очень похож на позднего Гесса. Вспомните безумный побег Гесса в Англию.

– А о чем еще пишут в «Ниппон таймс»? – спросил Пол у жены.

– Сплошная сумятица и интриги. Подняты по тревоге воинские части. Отменены увольнения, закрыты пропускные пункты на границах. В Рейхстаге – срочная сессия, речи звучат без перерыва.

– Я припоминаю великолепную речь доктора Геббельса, – сказал Роберт Чилден. – Ее передавали по радио год или два тому назад. Сколько остроумных выпадов! Как всегда, он держал аудиторию в руках. Так сказать, дирижировал ее чувствами. Бесспорно, с тех пор как Адольф Гитлер отошел от дел, у нацистов нет оратора, равного доктору Геббельсу.

– Вы правы, – кивнули супруги.

– У доктора Геббельса очень милые дети и жена, – продолжал Чилден. – И очень способные.

– Верно, – снова согласились Пол и Бетти.

– Он примерный семьянин, – сказал Пол, – в отличие от большинства этих великих моголов с подозрительными сексуальными наклонностями.

– Я бы не очень доверял слухам, – возразил Чилден. – Вы имеете в виду Рема и присных? Это старая, давно позабытая история.

– Мои слова скорее относятся к Герингу, – сказал Пол, рассматривая виски на свет. – О его римских оргиях ходят фантастические истории. Просто ужас, что он вытворяет.

– Это неправда, – произнес Чилден.

– Ну вот, нашли тему для разговора, – поспешила вмешаться Бетти.

Они допили виски, и молодая женщина вновь наполнила бокалы.

– Споры о политике чересчур горячат кровь, – заметил Пол. – И завести могут куда угодно. Очень важно не терять голову.