И вот мы вновь оказались в лифте. Одни, ввиду позднего времени суток. И опять возникла неловкость.

– Так, – по своему обыкновению взял первое слово Дани. – Можно спросить, что ты делала одна ночью в закрытом бассейне? Когда мы виделись в прошлый раз, я думал, ты собиралась в клуб, – протянул он, неловко почесав затылок, отчего уже подсохшие волосы поднялись и торчали иглами в разные стороны.

Вновь захотелось улыбнуться. Несмотря на первоначальное мнение и впечатление, этот здоровяк казался мне все более и более милым.

– Я там была, – с вымученной улыбкой кивнула я, замявшись и помедлив, добавила: – Но вскоре поняла, что общество кучи незнакомого и пьяного народа – не то, что мне было нужно.

– Тогда почему не вернулась в номер? – поднял он бровь.

– Сложно сказать, – поморщилась я. – Я провела в номере последние сутки, но радости от этого ни разу не испытала. Я… хотела покоя, немного развеяться. Но и вновь в номер не хотелось, там неприятные мысли и вид чемоданов, как напоминание о неизбежном отъезде, – опустила я взгляд и почувствовала, как меня знобит, несмотря на теплый халат. – Забудь, – попросила я, опомнившись и вновь смутившись собственного порыва к откровенности. Обычно я более осторожна и болтливой меня не назвать. А тут…

– На самом деле, я тебя понимаю, – перебил он меня задумчиво, что заставило посмотреть на парня внимательнее. – Тут нечего стыдиться. Я, в некотором смысле, руководствовался теми же мыслями, появляясь в бассейне, – улыбнулся Дани, но в его облике и взгляде проскользнула грусть.

А затем лифт остановился на нашем этаже, и створки разошлись в стороны. Не думала, что такая мысль возможна, но я почти пожалела, что лифт доставил нас так скоро, хотя совсем недавно не ощущала ничего, кроме неловкости в обществе темного.

– После дам, – пропустил меня вперед Дани, и пришлось возвращаться в реальность. Вздрогнула, неловко кивнула и быстро вышла в коридор, зарывшись в сумочку, чтобы достать ключ на ходу. Руки дрожали, потому я почти выронила вещи, но в последний момент все же удалось совладать с собой и призвать к порядку. Дверь я открыла и была остановлена голосом Дани: – Лия, – позвал он меня, стоя, как оказалось, напротив, у своей двери. Но даже не думал входить, следя исключительно за мной.

– Да? – деланно невозмутимо отозвалась.

– Если что-то потребуется или просто захочешь поговорить… – заговорил он, но я перебила мужчину. Вновь стало стыдно, а его участие не принесло облегчения. Видимо, выглядела я совершенно жалко, раз темный решил взвалить на себя еще и мои проблемы.

– Большое спасибо. Но я в порядке. Все хорошо, правда. Спасибо за предложение и… спокойной ночи, – зачастила я, бросив на Дани последний прощальный взгляд, и заставила себя скрыться за дверью. Прислонилась к ней спиной, ощущая, как на глазах закипают слезы, которые я отчаянно гнала, но предательский всхлип вырвался и, зажав рот рукой, осела на пол.

Растерла лицо ладонями и глубоко вздохнула. Слезами делу не поможешь. Так какой в них смысл?

Уговаривать-то я себя уговаривала, но сопли и слезы имели свое мнение на данный счет. Потому к ощущению, словно в глаза песка насыпали, добавился еще резко намокший нос. Кремень, Лия! Тебе, прямо памятник за выдержку ставить!

Но это бы ничего, если бы в дверь, у которой я сидела, не постучали, чем испугали до лешаков, учитывая, что мысль о памятнике меня неожиданно захлестнула и я разрывалась над вариантами дизайна. От амебы до вышеупомянутого носового платочка.

Вздрогнула от неожиданности, поднялась и с опаской выглянула в приоткрытую дверь, за которой обнаружился Дани.