Не повезло. Она стала свидетелем ужасного.

Из машины вышел водитель и произвел второй выстрел. Снаряд попал женщине в грудь, и я увидела выжженую дыру. Рваные края кровоточили, с них капала слизь, смесь крови и останков. Женщина упала.

Зажимаю ладонями рот и спиной врастаю в ствол дерева, за которым пряталась. Машина отъезжает и направляется в мою сторону. Фары светят прямо на меня, и если я сейчас пошевелюсь, то они увидят, и я отправлюсь вслед за Элвисом и незнакомкой.

Кажется, я не дышу.

Страх сковывает тело так, что даже при желании я не смогу пошевелиться. Меня словно заколдовали.

Машина медленно проезжает мимо, перевожу взгляд на закрывающееся окно и вижу лицо мэра. Его профиль наводит ужас. Но куда больший ужас я испытываю, когда он поворачивается. Наши взгляды пересекаются, и я срываюсь с места. Машина тормозит, слышу крик за спиной, но не останавливаюсь. Из кармана выпадает недоеденный батончик, но даже голодная смерть лучше иной, ведь она будет не сегодня.

Бегу так быстро, что начинаю задыхаться. Не слышу, преследуют меня или нет. Сердцебиение и шумное дыхание – это единственное, что мой слух в силах уловить.

Не помню, как, но я добегаю до дома, забираюсь на свой этаж и запираюсь. Хватаю биту и сажусь у стены перед дверью. Прямо напротив. Я знаю, если за мной придут, бита их не остановит. Но призрак спасения лучше, чем его отсутствие.

Около часа проходит в тишине и темноте. При воспоминании об Элвисе на глазах закипают слезы. Несколько слезинок скатываются по щекам. Да простит меня Элвис, но я плачу из-за страха, а не по нему.

Я не хочу умирать.

Я жить хочу. И сейчас я понимаю это, как никогда ранее.

Кто бы мог подумать, что я буду рада обычному течению времени. С гибели Элвиса прошла неделя. Это были одни из самых долгих и неприятных семи суток на моей памяти. На следующий день после моего побега из парка, я практически пинками выставила себя за дверь и пошла на работу. Бессонная ночь оставила на моем и без того уставшем лице следы паники и тревоги. Озираясь по сторонам, я все же пришла на работу и старалась вести себя как полагается. Я должна была не привлекать лишнего внимания и делала это на отлично, но чувствовала себя отвратительно. Мне казалось, что за моей спиной постоянно кто-то есть. И этот кто-то скоро схватит меня и утащит в какое-нибудь ужасное место. А может, за моей спиной ходит дух Элвиса? И он злится, что я бросила его. Стоило мне об этом подумать, как на душе становилось только паршивее.

Тело Элвиса не было удостоено похорон. Некому было этим заниматься. Семьи у него не было, друзей тоже, как и девушки или жены. Если вы спросите, почему не я похоронила его? То я отвечу, потому что страшно. Я боюсь того, что мэр найдет свидетеля и расправится с ним так же, как и с Элвисом. И по стечению обстоятельств, свидетель – это я. Незавидная перспектива оказаться с простреленной головой, но уж какая есть. И я буду обходить ее стороной столько, сколько потребуется.

Все семь дней слились в один, долгий и изматывающий. Хорошо то, что сегодня у меня короткая смена. Выходных, как таковых нет уже слишком давно, за исключением некоторых моментов – таких, как похороны или рождение кого-то в семействе мэра, или приезды представителей корпорации или членов Семьи Основателей.

Взамен выходного один день в неделю каждый из нас может прийти через четыре часа от начала смены. Корпорация утверждает, что они сделали этот короткий день ради нашего здоровья. Ведь всем нужен полноценный отдых, но они забывают упомянуть о том, что раньше было два выходных, потом один, а в итоге и того лишили. Спустя какое-то время ввели короткий день, и люди стали радоваться этому. Как же легко нами управлять. Еле живые, готовые пойти на ужасные поступки ради куска хлеба. Мы – хилые марионетки, вне наших сил дать хоть какой-то отпор. Мы безропотно будем ходить на заводы и убивать себя более страшной смертью, нежели голод.