— А вот и оно — наше яблоко раздора, — съехидничала, ставя новую подпись.

— А у нас есть яблоко раздора? — Рафаэль удивлённо выгнул бровь.

Поднялся на ноги и обошёл стол, становясь за моей спиной. Упёрся руками в подлокотники кресла, в котором я сидела, а затем склонился ещё ближе, изучая страницу, которую я только подписала.

Такая близость заставила напрячься.

— Это обязательно? Вот так близко стоять? — огрызнулась невольно, отодвигаясь и крепче сжимая ручку между пальцев.

На лице оборотня расплылась нереально добродушная ухмылка.

— Я к тебе даже не прикасаюсь, — произнёс, зачем-то понизив голос, и самым наглым образом придвинулся ещё ближе.

Левый висок опалило чужое дыхание. И это ощущение вышло настолько ярким, что по телу мурашки поползли, а ещё по неведомой причине захотелось, чтобы это продолжилось.

— Да вы издеваетесь! — не выдержала и постаралась думать о чём-нибудь холодном, чтобы не замечать исходящего от огненного волка жара.

— С чего бы это вдруг? — задал он встречный вопрос, судя по всему, так и не собираясь отодвигаться.

— Вам виднее, — ответила осторожно. — А вы ко всем работницам столько внимания проявляете? — обернулась к нему.

— По отношению к тебе ещё и не начинал даже, — прищурился с лукавой усмешкой, а после потянулся навстречу… аккуратно вынимая ручку из моих пальцев, которая до сих пор уцелела лишь каким-то чудом.

Канцелярский предмет он отложил в сторону, при этом продолжая пристально смотреть исключительно в мои глаза. И я как дура смотрела в ответ, против воли любуясь бирюзой его взора. И чем дольше в него смотрела, тем быстрее билось моё сердце.

— Тогда я даже знать не хочу, что происходит у вас с другими, — пробормотала, подскакивая с места.

Будто это могло помочь мне убежать от собственных странных ощущений.

Оливейра на это неожиданно задорно улыбнулся.

— Что, правда, думаешь, если захочешь, то я поделюсь? — сложил руки на груди, продолжая с интересом рассматривать меня.

— Надеюсь, нет, — неожиданно тоже стало весело.

Представила ситуацию со стороны, свою реакцию и коротко рассмеялась.

— Всё-таки издеваетесь, — постановила, покачав головой. — Нравится меня смущать, да? — посмотрела на соглашение, в котором не успела проставить все подписи, но садиться обратно в кресло не спешила.

А наглый оборотень тем временем тоже не спешил облегчать мне задачу. По-прежнему стоял близко к тому самому креслу, хотя уже и в вертикальном положении.

— Разве только совсем чуть-чуть, — пожал плечами, не считая нужным отрицать.

Я ухмыльнулась и по какому-то себе непонятному наитию приблизилась к нему вплотную. Бес в спину толкнул, не иначе.

— Аккуратней, синьор Оливейра, в эту игру можно играть вдвоём. Не боитесь по итогу оказаться в числе проигравших? — прищурилась, склонив голову набок, и накрутила его галстук себе на ладонь.

Последнее — так часто делала мама, когда отцу приходилось отлучаться с острова, после чего он возвращался в подобном виде. Папе это действие нравилось. А вот Рафаэль неожиданно замер. Лицо оборотня закаменело.

Переборщила?

— Я редко проигрываю, — отмер он, спустя несколько секунд, и шагнул вперёд, тем самым вынуждая меня отступить и прижаться бедром к столу. — Да и сам процесс обычно всегда доставляет куда большее удовольствие, нежели последующий за этим финиш, — дополнил, перейдя на шёпот, склоняясь ко мне ещё ближе, заставив отклониться назад. — А сама? Не боишься последствий?

Однозначно, переборщила.

Но не сдаваться же теперь?

— Я к ним готова, синьор Оливейра, — притянула его к себе вплотную всё за тот же галстук. — Боюсь только, вас они не обрадуют. Это я вам обещаю, — прошептала на ухо, делая вид что поправляю пальцами свободной руки пряди волос у его виска. — Уверены, что вам нужны эти проблемы? — отклонилась назад, чтобы лучше видеть его лицо.