Я приехала летом и поразилась тому, насколько тут не душно. Комфортно. С реки постоянно дул свежий ветер, много зелени давало хорошую тень, асфальт не плавился, трава не жухла.

И я поняла, что хочу тут жить.

Не в Краснодаре, где у меня, после тишины нашей лесной заимки, постоянно болела голова, не в лесу, потому что все хорошо до поры, до времени, мне учиться хочется, профессию получить. И мир посмотреть, в конце концов. А в лесу этого не сделаешь.

Квартира, маленькая скромная однушка в одном из старых районов, с пятиэтажными хрущевками, утопающими по самые крыши в тополях и березах, показалась мне невероятно милой. Конечно, очень старенькая, запущенная, не знавшая ремонта, наверно, с момента постройки, но чистенькая и светлая.

Спасибо тебе, баба Катя, за подарок!

Я сходила на кладбище, потратила деньги на простенький крест и оградку, принесла фотографию из альбома, найденного в одном из шкафов.

Со снимка на меня смотрела строгая женщина с жесткими морщинами у губ. Дед говорил, что баба Катя не была никогда замужем. Собиралась, но ее жених, моряк, погиб. И она больше ни на кого никогда не смотрела.

— Это — напасть наша, Никифоровых, — ворчал дед, — однолюбы мы. Что бабы, что мужики. Так что ты смотри, Олька…

Я только отмахивалась.

Какая любовь, о чем он, вообще?

Нет, это не для меня!

Дед хотел продать квартиру, отложить деньги мне на жилье в Краснодаре. Но я уговорила его этого не делать.

В конце концов, ну сколько можно было выручить за эту крошку? Только на первый взнос в Краснодаре, где цены на жилье скакнули запредельно.

А, учитывая, что мне сам город понравился безумно, да и универ тут имелся, очень даже хороший…

Дед возмущался, что далеко, что боится меня отпускать, и нечего, вообще… Но тут я проявила свой фирменный Никифоровский нрав и уперлась руками и ногами.

Применила секретное оружие: огромные кошачьи глазки. И дед не устоял, конечно же.

Две недели я отмывала квартиру, приводила в порядок сантехнику, а заодно изучала возможности поступления в универ, на факультет журналистики.

К сожалению, на бюджет я не попадала никак…

Да и на коммерцию очно тоже. А вот заочно… Узнав, сколько стоит обучение за семестр, я заплакала.

И позвонила деду, сказав, что вернусь обратно.

Денег было взять неоткуда.

Но дед, поворчав, уточнил сумму, а затем огорошил, что у него есть деньги на первые два года обучения! Откладывал, оказывается!

Я не хотела брать, это же последние! И он для себя копил!

Но дед выматерился и заставил взять.

— Мне в могилу их не утащить с собой, — строго сказал он, — а ты, если так хочешь, учись! Блажь это, я считаю. Но вдруг что-то и выйдет…

Короче говоря, понятно, почему я такая счастливая и воодушевленная была.

Денег на счету у деда хватало строго на обучение, и я ни копейки оттуда брать не собиралась на другие нужды, панически боясь, что вдруг не хватит. Вдруг, повысят стоимость семестра, или какие-то дополнительные затраты будут? Мало ли, что жизнь подкинет?

Потому я приняла решение о строжайшей экономии. Квартира у меня есть, это отличное подспорье.

На еду мне пока хватит, дед еще дал чуть-чуть, а потом на работу устроюсь. И буду учиться и работать. И откладывать на дальнейшие годы обучения. Я была уверена, что через годик примерно уже вполне смогу подрабатывать по профессии. Столько сейчас возможностей…

И вот никак в моих ближайших планах на жизнь не значились отношения. Да еще и с таким невероятным парнем, как Сава… Это что-то из разряда фантастики…

Я вспоминаю, как мы расстались на вокзале. Как смотрел он на меня. Какой красивый, невероятно яркий, вообще не из этого мира какой-то.