И люди в этом мире — другие. На тех, что тебе привычны, не похожие…

Эта девочка в моих руках.

Она вообще другая.

Странная.

Да, наверно, это самое правильное слово, которым можно охарактеризовать ее с первого взгляда.

Странная.

Причем, эта странность нихрена не читается вот так , с налета.

Девчонка, как девчонка…

Я бы на нее на улице даже не глянул, вообще не моего формата картинка. Мелкая, какая-то серенькая. Волосики эти, веснушки, ручки тоненькие, ножки… Ножки ничего так, ладно.

Мне понравились сразу.

Хотя, вообще удивительно, что я хоть что-то заметил в первые несколько часов, когда в этот гребанный поезд сел.

Злой был сильно.

И пьяный.

И недовольный всем. Братом, в первую очередь. Придурок потому что редкостный. Какого хера так сделал?

Ну, подумаешь, поиграл я с его куклой, вытащил ее из нашего родового склепа, покатал на джете.

А почему нет? Кто ее еще покатает? Не Сандр же?

Ему позволь только, он ее вообще к кровати прикует где-нибудь в подвале нашего симпатичного мертвого замка.

И будет вокруг нее, как дракон огнедышащий ходить.

И ревниво пыхтеть этим самым огнем на любого, кто осмелится посмотреть в сторону его драгоценности. Придурок бешеный.

Нет, я его понимаю, конечно, девочка у него хороша, я бы и сам ее попробовал… Раньше.

До того, как понял, что брат залип на ней мертво, не отковырять.

Потом-то, конечно, все сдуло.

Да и Лика оказалась своим пацаном.

Прикольная и веселая, сразу понятно, почему Сандр так вперся в нее.

Красивых кукол полно, а реальных девочек, на которых глаз тормозит… Я не встречал. До Лики. И вот… До этой птички, так удобно и правильно сидящей на моих коленях.

Пользуюсь тем, что она спит, и трогаю. Ну, а чего нет-то?

Я же живой тоже.

А она… Она офигенная. Красивая.

Сразу и не поймешь, да… А сейчас смотрю в ее милое курносое личико, на ресницы, длиннющие, как у куклы, губы пухлые, нереально вкусные, ничего вкуснее не пробовал! И не понимаю, как я с первого взгляда ее посчитал серенькой мышкой?

Реально, протупил.

Голова болела, пить хотелось дико с похмелья, ссадина на морде ныла и дергала, заживая. Ну, и перспектива просидеть двое суток в дико неудобном кресле, доставляла, конечно.

Пиздец, братик меня полюбил, конечно! С душой и знанием дела! Садист хренов.

Хуже папаши.

Тот попроще как-то, погрубее. Наказания простые, понятные. Бабла лишить, машину отобрать, и прочие, вообще не интересные вещи.

А вот Сандр… Этот — редкий изврат, конечно. Бедолага Лика.

Хотя, я все равно же кайфанул, да?

В Краснодар ее на джете домашнем свозил, в “Бизоне” подрался, с Касьяном поболтал чуток. За все надо платить…

Вот и плачу.

Двое суток, без телефона, бабла и со строгим указанием двоим парням из охраны: ни в коем случаем мне ничего не давать и ни во что не вмешиваться. Только если меня убивать будут.

Офигенное наказание, да.

Я заценил, Сандр, спасибо.

При случае, припомню.

Глажу голые коленки птички, кайфуя от их хрупкости, нежности.

На одном — ссадина.

Это та тварь, что попыталась ее обидеть… суки. Мало я их поломал, слабовато, толком душу не отвел даже, парни из охраны прилетели, не дали мне по-полной разгуляться…

Вот и пришлось оставить мудаков, толком не поломанными даже.

Ну ничего, Гоша решит. Он — офигенный решала, один из лучших, заместитель нашего спеца по безопасности, Петровича. Этим двум отморозкам офигенно не повезло. Лучше бы сами с поезда спрыгнули, блять. Тогда обошлись бы лишь ногами отрезанными.

Птичка возится во сне, хмурит тонкие красивые бровки, сжимает нежные яркие губки. И мне опять хочется ее поцеловать.