Мне приходится напомнить себе, что эта женщина может спасти чью-то жизнь, прежде чем ляпну что-то язвительное.

– Спасибо, – лаконично отвечаю я.

– Одри, – Митч представляет меня двум гиенам, после чего вежливым тоном сообщает: – Извиняюсь, мы должны найти свои места.

Он не дожидается «приятно познакомиться», а тут же подталкивает меня вперёд.

– Не хочу, чтобы ты была замешана во всём этом, – создав расстояние, на котором нас не услышат, говорит он.

– Во всём этом?

– В дерьмовых сторонах моей жизни.

– Не переживай, я легко справлюсь с высокомерием девочки с чековой книжкой в заднице и её взрослой версией.

– Это ничего не меняет.

Стоит ему произнести это, как наш путь отрезается двумя незнакомыми лицами.

Этот вечер может стать сущей пыткой.

Две пары глаз бегают между нами. Я не могу прочитать их эмоции, от чего становится не по себе. Я не признаюсь, но именно подобная черта пугает в людях. От таких не знаешь, чего ожидать. И таким является Трэвис, чёрт его побери. Опять.

– Прекрасная спутница, – начинает мужчина, рассматривая меня, к счастью, без неприязни во взгляде. Его глаза оттенком дорогого виски, останавливаются на моём лице. – Одри, я так полагаю?

Я отрывисто киваю и перевожу внимание на женщину, которую мужчина держит под руку.

Её точёная фигура под золотистым платьем кажется шикарной, такой женственности позавидуют девочки-подростки, хотя морщинки вокруг карих глаз выдают возраст. И я сразу отдаю отчёт, на кого похож Митч, понимая, кто перед нами. Боже, храни мои мозги, потому что я не припёрлась сюда в том, в чём ходила на прослушивание. Джинсы могли разойтись по швам от стыда.

Мужчина протягивает мне ладонь, я вкладываю свою, и он целует тыльную сторону, как все предыдущие до него лица мужского пола.

– Вы обворожительны.

Понятия не имею, как реагировать, поэтому отвечаю полуулыбкой.

– Мои родители, – представляет пару Митч: – Рональд и Меган Джексон.

Ничего не остаётся, как выдать:

– Приятно познакомиться.

– Мы бы поболтали, но через пару минут начало, поэтому лучше найти места, – снова говорит Митч, на этот раз не подталкивая меня вперёд. – Я дам вам возможность познакомиться, но позже.

– Увидимся, красавица, – отзывается мистер Джексон, провожая нас взглядом. А вот подобные комплименты волей-неволей заставляют поёжиться от беспокойства. Совершенно не хочется слышать от взрослых мужчин, что я «красавица». Звучит как извращение из личного архива серийного убийцы.

Мы легко находим свои имена на одном из столов и прекращаем поиски, усаживаясь в кресла с мягкой обивкой.

– Твои родители тоже не лучшая сторона твоей жизни? – тихо спрашиваю я, чтобы никто из присутствующих за столом не мог нас услышать.

– Вовсе нет, – тем же тихим шепотом, отвечает Митч.

– Тогда твоё поведение для меня не вполне понятно.

Он подмигивает.

– Не хочу тебя с кем-то делить. Если впущу кого-то третьего, то это уже не будет считаться свиданием.

– Мы не обсуждали тот вариант, что это свидание.

– Значит, я информирую тебя, что это свидание.

Я качаю головой и смеюсь, прогоняя мрачные мысли, которые начинают твердить, что подобное поведение – отклонение от нормы.

На зал опускается тишина. Верхний свет сводится к минимуму, на смену приходят настенные светильники. Я могла бы назвать атмосферу романтичной, если бы не знала истинного повода для проведения мероприятия.

На небольшую сцену, созданную у одной из дальних стен, поднимается мужчина с залысинами среди седины. Приветствуя гостей, он заводит речь о том, как важна тема благотворительности, что в таком деле имеет особенное значение каждый собранный доллар. Его речь имеет ту же длину, что и Нил. И о ней можно складывать те же легенды. Я подумать не могла, что через десять минут захочу заснуть на благотворительном вечере.