В этот день сестра в школу не пошла. Мама предусмотрительно позвонила педагогу и, как оказалось, никто сегодня учиться или учить и не собирался. У всех были мужья, братья, сыновья и отцы, которых надо было провожать либо в вирт-мир, либо на границу.

С экранов телевизоров вещали патетичные речи о том, что разум победил и проблему будут решать в игре. Хороша же игра – по принуждению. Зато и американские власти в очередной раз сообщили, что не несут ответственности за ведущиеся на российской границе военные действия. Мол, они тут не причем, это все ополченцы и добровольцы, проигнорировавшие правительственный приказ о ненападении. Ха-ха! Три раза.

Вечером сеструха рвалась проводить меня до вирт-центра. Еле-еле удалось уговорить ее остаться в столь позднее время дома, с мамой. Распрощавшись с родными, подхватил довольно увесистый баул с манатками и помчался к консульству.

Когда приблизился к заветному зданию, в шоке остановился: вся территория, отданная под местный филиал американского посольства, была окружена явно агрессивно настроенными личностями, да и внутри напоминала муравейник. Кое-как пробрался к воротам. Повезло. Митингующие приняли меня за одного из своих, а когда я протянул временное удостоверение одному из служивых из оцепления, что-то предпринимать было поздно – меня оперативно протолкнули внутрь.

Народу на территории консульства немерено. Причем и мужчины, и женщины, и даже дети. Неужели все эти люди, как и я, перешли на сторону врага. Скорее всего. Вопрос лишь в том, по собственной ли инициативе или с целью шпионажа? Но такие вопросы в лоб не задаются.

Все косятся друг на друга, стыдливо отводя взгляд, стоит лишь посмотреть в их сторону. Правда кое-кто уже успел скучковаться, и эти группы чувствуют себя явно гораздо увереннее остальных.

Вскоре ко мне подошел один из сотрудников консульства. Перепроверил документы, вручил какой-то купон и сообщил о том, что вскоре прибудет транспорт, которым нас доставят в аэропорт.

Ожидание затягивалось, а народ все прибывал и прибывал. Казалось, конца и края не будет этой человеческой веренице. Вот и когда успели, спрашивается? Да и многовато как-то. Город у нас конечно многомиллионник, один из крупнейших, но все же…

– Привет, – раздался рядом показавшийся смутно знакомым женский голос.

Оборачиваюсь и в шоке взираю на… Екатерину.

– Ты-то что тут забыла? – не очень тактично интересуюсь, несколько смущаясь несвоевременно всплывшим воспоминаниям о минувшем сне и мечтая услышать: «Пришла попрощаться…».

Хотя нет. Вон сумка большая спортивная плечо оттягивает, сомневаюсь, что она мне передачку принесла.

– У меня мама родом из Штатов, – отвечает.

– Э-э-э… – растерялся я. – И что?

– И то, что она там, с новым мужем, я здесь – одна, после смерти отца. Ну, вот и решила…

Ага, как же! Эти байки ты, подруга, кому-нибудь другому рассказывай. Решила она видите ли; да за тебя все давно уже решено. Но я рад. Искренне. Нет, не лелею надежд на то, что эта красотка снизойдет до меня, но… Просто рад ее обществу. Ведь это единственный мало-мальски знакомый мне человек не только в этой толпе, но и в стране, куда нам предстоит отправиться.

И тут же возник вопрос: вчерашнее предложение, благодаря которому я очутился здесь, это инициатива ее руководства или ее собственная? Если второе, то спасибо ей огромное, ибо вытащила мою семью из неминуемой долговой ямы. Однако и тут вопрос возникает…

– У тебя на работе знают о том, что я здесь? – шепотом, так чтобы никто кроме нее не услышал, интересуюсь и замечаю, что девушка смущенно поджимает губки и подозрительно отводит взгляд.