Для большинства людей влюбленность является отражением самых первых близких отношений. Если связь с нашим первым опекуном была крепкой, влюбившись, мы воспроизведем такую близость. Возможно, будут и проблемы, но сама любовь, вероятно, окажется надежной и сильной.

Если же, как Салли и многие из нас, мы не были уверены в надежности той первой связи, нас потянет к людям, которые ведут себя как наши родители. Ведь мы чувствуем себя с ними «как дома». Пытаясь справиться с воспоминанием об опасности, мы будем подчиняться своей детской истории: ублажать или наказывать, взваливать все на себя или изображать беспомощность. Все ради того, чтобы почувствовать себя в безопасности. Так наши установки заставляют нас снова входить в ту же бурную – или спокойную реку.

В итоге потрясающая «влюбленность», ее неповторимые надежды и переживания скорее всего приведут нас к чувству, которое мы уже когда-то испытывали. Может быть, нас это устроит и мы будем расти и наслаждаться жизнью. Или наоборот, как Алан, мы однажды испытаем страшное потрясение. Тогда придется менять шаблоны поведения, которые помогли пережить детство, но теперь мешают взрослой жизни. Давайте посмотрим на пару, которая искала поддержки и любви, но шаблоны разлучили ее.

Отец Томаса был профессиональным пианистом, искусство для него было превыше всего. Он любил Томаса, но редко уделял ему внимание. В раннем детстве Томас тихонько сидел рядом с отцом, пока тот музицировал. Когда родители развелись, он сохранил с отцом близкие отношения, разделяя его интересы – в том числе он научился ценить независимость и свободу творчества. Другими словами, он поддерживал видимость стабильных отношений с отцом, подражая ему. Он не мог изменить этот шаблон поведения, да и не хотел. Ведь благодаря ему Томас мог смело следовать своим желаниям и принимать решения.

Когда родители Томаса разошлись и затем развелись, в его жизни кардинально изменились две вещи: во-первых, отец еще сильнее отдалился, а во-вторых, отстранилась и мать, которая завела новые отношения.

И вот выросший Томас познакомился с молодой, очень верной и внимательной Мэри. В отличие от увлеченного отца и непостоянной матери она казалась Томасу надежной. Мэри же выросла под постоянным контролем родителей, поэтому посчитала раскрепощенного Томаса своим спасением.

Как и во всех нас, и в Томасе, и в Мэри сидит раненый ребенок, и каждый по-своему реагирует на потребность другого во внимании и контроле. Томас искал женщину, которая будет любить и уделять внимание только ему, он жаждал стабильности. Мэри больше всего надеялась найти мужчину, который будет пылко любить ее, но не будет контролировать.

Оба они придумали подход, который в прошлом помогал справиться с поведением родителей. Томас стал беззаботным и экспрессивным, каким был при отце, а Мэри была «правильной», но совершенно не выносила чужого контроля. Эти идеальные когда-то шаблоны поведения теперь помешали им построить новые отношения. Хуже того – они привнесли в брак потребности из их детства: «Мне нужно больше внимания», «Я должна сама все контролировать», – хотя эти потребности были либо уже удовлетворены, либо попросту не актуальны.

С течением времени упрямая «хорошая девочка» внутри Мэри начала раздражать Томаса. То, что когда-то казалось ему стабильностью, теперь воспринималось как неспособность меняться, да так оно и было. Шаблоны безопасности не адаптируются под ситуацию; они непреклонны – как дети, которые их создали.