Виктор задумался. Рефат показался ему человеком серьезным, и он уже понимал, что если «просто Юра» был похож на обычного, но очень компанейского оперативника, то Сибиров вообще, казалось, не имел никакого отношения к милиции. Уж очень хорошо он владел собой.

Словно в подтверждение догадки Виктора, Рефат вдруг улыбнулся и сказал: – Вы же знаете, что между Россией и Украиной подписан договор о согласованной совместной работе спецслужб, так что даже если когда-нибудь, помимо вашей воли, выяснится, что вы с нами встречались – никто это не назовет предательством! Фотографии, – он кивнул на конверт, – возьмете с собой, чтобы отчитаться о поездке. Лишний день у вас ушел на встречу с майором Крыловым из МУРа, – теперь он указал на «просто Юру». – Я вам предлагаю только обменяться вопросами и ответами.

Минуты через две Виктор кивнул. Любопытство и твердая уверенность в возможности узнать что-то новое победили.

– Вот и хорошо. – Рефат вздохнул, переглянулся с Юрой. – Почему вы только сейчас заинтересовались Ивиным?

– Три дня назад я узнал, что он останавливался в гостинице «Москва» во время гибели или смерти Броницкого. Я думаю, что они вместе обедали в гостинице, скорее всего в буфете. Потом труп Броницкого был привязан к рекламному дирижаблю возле гостиницы…

Рефат кивнул.

– Все точно, – сказал он. Потом перевел взгляд на Юру. – Неси горячее!

«Просто Юра» снова ушел в дом.

– Вы хорошо работаете, – продолжил Рефат. – Только зачем так усложнили само следствие?

– В каком смысле?

– Почему у вас кабинет в райотделе милиции? – спросил Рефат.

– Потому, что это мой кабинет, – оторопело ответил Виктор.

Рефат напряженно улыбнулся тонкими губами.

– Ладно, вернемся к Броницкому. Это ведь вы тормознули вылет его трупа в Воронеж?

Рефат, показалось Виктору, и знал слишком много, и стал задавать, что называется, не те вопросы. Виктор промолчал, сам налил себе вина, сделал пару глотков.

– Вы сказали, что сможете мне фактами доказать, что Москва в деле Броницкого ни при чем, – произнес он твердо, уставившись прямо в глаза Рефату и только в этот момент заметив, что глаза у него светло-зеленые.

– Чуть позже, – проговорил Рефат.

«Просто Юра» принес фарфоровую кастрюльку с крышкой. Освободил для нее место посередине стола. Поставил.

– Оп-ля! – снял крышку игривым жестом.

Он взял уже пустую тарелку Виктора, положил на нее из кастрюльки три свернутых трубочками блинчика. Потом обслужил Рефата и себя.

– Давайте поедим, а то остынет! – предложил Рефат.

Напряжение, с которым Виктор ожидал продолжения разговора, отступило. Виктор расслабленно взял в руки нож и вилку. Отрезал кусочек блинной колбаски и положил себе в рот. Знакомый солоноватый вкус «приласкал» язык. Сразу захотелось еще кусочек.

Когда Виктор отрезал третий кусок блинной колбаски, из нее выпало несколько красных икринок.

Виктор замер, глядя на блины. Он вдруг понял, что такие же блины с красной икрой – последняя еда Броницкого.

Посмотрел вопросительно на Рефата – тот сидел неподвижно и улыбался Виктору своими светло-зелеными глазами.

– Мы с Ивиным и Броницким ужинали в гостинице двадцатого мая, – через минуту произнес Рефат. – Вы совершенно правы – именно в буфете на пятом этаже. Запоминайте, что я скажу дальше, вам будет очень полезно знать. При том условии, которое вы приняли, – никому об этом ни слова. Броницкий был нашим другом. Он помогал нам и когда был в штабе, а еще больше, когда стал работать в президентском аппарате. Он должен был остановить вторую поставку украинских танков в Пакистан, но пароход ушел… Вы были в доме, где жил Ивин. Этажом выше Ивина для Броницкого уже была готова квартира. Через пару недель он бы уже переехал в Москву на ПМЖ. Двадцатого вечером мы как раз обговаривали его будущее. Он ушел около полуночи. Из моего номера мы вызвали по телефону такси. Он должен был по дороге домой заехать на пять минут к своему коллеге. Я помню, он назвал диспетчеру маршрут – от гостиницы на Бастионную, потом на Суворова. Мы сами потом попробовали разыскать этого коллегу, но опоздали. Несчастный случай. Поломка газовой колонки. Квартира наполнилась газом, а он не заметил и захотел прикурить. Все сгорело вместе с хозяином. Правда, мы узнали, что это только официальная версия. На самом деле коллегу взорвали самодельной миной, подложив ее под кресло, к которому он был привязан. Думаю, что этот коллега и был организатором или, может быть, всего лишь исполнителем убийства. Конечно, для того, чтобы отправить Броницкого в полет на дирижабле, нужна была помощь. Может, в этом деле он сам лично и не участвовал. Кто знает?! Но, во всяком случае, его уже похоронили. Остались еще одни похороны, и дело будет сдано в архив.