Эмма вышла из машины и хлопнула дверцей.

– П-привет, – робко произнесла она, задерживая взгляд на лице Гаррета. Уголки его розовых губ изогнулись в мрачной улыбке. Сверкнули светло-карие глаза. После тренировки его светлые волосы слиплись в сосульки. Он примостился на самом краешке скамейки, похожий на кота, готового к прыжку.

Лорел проследовала за ней по подъездной дорожке, помахала Гаррету и скрылась в доме.

Эмма медленно поднялась по ступенькам крыльца, останавливаясь на безопасном расстоянии от Гаррета.

– Как ты? – тоненьким голосом спросила она.

Гаррет издал неприятный гортанный звук.

– А ты как думаешь?

Во дворе зашипели автоматические поливалки, орошая газон. Вдалеке зарычала газонокосилка. Эмма вздохнула.

– Мне очень жаль.

– Неужели? – Гаррет накрыл шлем широкими ладонями. – Так жаль, что ты не отвечаешь на мои звонки? Так жаль, что даже не смотришь на меня сейчас?

Эмма оглядела его крепкую грудь, мускулистые ноги и легкую щетину на подбородке. Она понимала, что нашла в нем Саттон, и у нее сжалось сердце от того, что он не знает всей правды.

– Прости. – Слова застряли у нее в горле. – Это было странное лето, – выдавила она из себя. И это еще мягко сказано!

– Странное в том смысле, что ты встретила другого? – Гаррет сжал кулаки, и его бицепсы налились тяжестью.

– Нет! – Эмма испуганно отшатнулась, едва не задев декоративные колокольчики, которые миссис Мерсер повесила на карнизы.

Гаррет вытер руки о футболку.

– Господи. Еще месяц назад ты хотела этого. Хотела меня. Откуда вдруг такая ненависть? Может, это то самое, о чем меня все предупреждали? Передо мной классическая Саттон Мерсер?

Классическая Саттон. Слова отозвались болью у меня в ушах – я так часто слышала их в последние недели. Только в загробной жизни я начала понимать, как плохо относилась к людям.

– У меня нет никакой ненависти к тебе, – возразила Эмма. – Я просто…

– А знаешь что? Мне плевать. – Гаррет хлопнул себя по бедрам и встал. – Между нами все кончено. Мне не нужны твои отмазки. Я больше не играю в твои игры. То же самое ты сделала с Тайером. Мне следовало раньше об этом подумать.

Эмма съежилась, услышав его резкий тон и упоминание брата Мадлен.

Тайер. Как только прозвучало его имя, я на мгновение вспомнила ясные зеленые глаза, высокие скулы, взъерошенные темные волосы. И вдруг перед глазами ожила картинка: мы вдвоем стоим на школьном дворе. Обливаясь слезами, я слушаю, как Тайер что-то выговаривает мне, словно заставляет что-то понять, но память тут же рассыпается в прах.

Эмма отчаянно пыталась взять себя в руки.

– Я не уверена, что ты правильно меня понял…

– Я бы хотел получить назад свою игру GTA, – перебил ее Гаррет, устремив взгляд на безупречную лужайку Мерсеров. Черный лабрадор задрал ногу под ясенем. – Она в твоей приставке.

– Я поищу, – пробормотала Эмма.

– И, думаю, это мне тоже не нужно. – Гаррет вытащил из сумки длинный тонкий билет. Встреча выпускников на Хэллоуин – гласила заманчивая надпись. Он с яростью швырнул ей билет, а потом шагнул к ней, приближаясь почти вплотную. Его трясло, как будто распирало от еле сдерживаемой энергии. Эмма затаила дыхание, понятия не имея, чего от него ждать.

– Счастливо оставаться, Саттон, – ледяным шепотом произнес Гаррет. Громко цокая бутсами, он прошествовал по дорожке, сел на велосипед и укатил прочь.

«Прощай», – прошептала я вслед его удаляющейся спине.

Эта сцена ей, кажется, удалась. Строго говоря, Эмма впервые переживала разрыв с бойфрендом – все ее предыдущие отношения либо заканчивались взаимной дружбой, либо сами собой сходили на нет. И теперь она узнала, что бывает по-настоящему больно.