Прижимаю дрожащие пальцы к губам.

Нет.

Нет, он не мог…

Не…

Облокачиваюсь на стенку, сползая вниз. Мне нужно бежать, я знаю. Но… Саид никогда не был так близко. Через дорогу, одна минута. Я знала о его перелетах. Знала, если люди Хаджиева приезжают в страну.

А сейчас…

Он меня заберет, вернет. А я не могу. Я знаю многое о Саиде. Жестокий мужчина, бандит, криминальный авторитет. Для него ничего не стоит сломать человека, забрать жизнь.

Мою жизнь он тоже забрал. Если бы я осталась в его доме, не сбежала…

Он бы не отпустил. Если столько лет преследует меня, то у него есть цель. И с каждым днем мой приговор всё ухудшается. Ведь, наверняка, Саид захочет наказать за все года.

– Ты плачешь? – маленькие ладошки Адама касаются лица, вырывая всхлип. Господи. Со мной ребенок, Саид не должен… Что же делать? – Ты хотела расставить фигурки, да? Я могу…

– Нет, всё хорошо, милый. Сыграем в другой раз, у меня появились дела.

– Но…

– Потом, Адам. Потом всё объясню.

Или нет. Не смогу. В голове каша, кислорода не хватает. Будто не было семи лет. Я снова в доме Хаджиева, когда его люди похитили меня. Притащили к хозяину на потеху.

А я…

Не могу. Не хочу. Не справлюсь…

Подхватываю рюкзак Адама, свою сумку. Сжимаю ладонь мальчишки, тяну за собой. Понимаю, что пугаю ребенка, но я не успеваю. У меня минута, две в лучшем случае.

Саид расставил охрану, я уверена. Перекрыл выходы. Почему сообщение пришло только сейчас? Почему никто не предупредил?

– Что случилось? – Тереза выглядывает на лестничную площадку, укутавшись в халат. – Ну?

– Присмотрите за Адамом, мне нужно уйти.

– Ишь, как быстро закончили…

– Пожалуйста.

Я не знаю, что действует на Терезу. Слёзы, которые никак не перестанут катиться по лицу. Дрожащий голос. Или бокал пива из можжевельника, которое женщина пьет в обед.

Но Тереза кивает, открывая дверь шире. Адам сильнее цепляется за меня, не хочет уходить. Тоже начинает плакать, испугавшись. А я ничего не могу поделать.

Быстро целую в щечку, покрытую веснушками, прижимая мальчишку ближе к себе. Треплю волосы, приглаживаю их. Обнимаю крепко-крепко, понимая, что ничего не получится.

Саид нашел.

Догонит.

– Всё будет хорошо, слышишь, Адам?

– Ты же вернешься? Ты же не бросишь меня, как…

– Нет, конечно нет. Будь молодцом, хорошо?

Бегу, не оборачиваясь. Если задержусь хоть на секунду, то все года будут напрасны. Все мои попытки и переезды, надежда обрести счастье. Как бы мне не хотелось остаться с Адамом, сейчас я должна уйти.

Перепрыгиваю через ступеньки, поднимаясь выше, на крышу. Дом старый, ветхие половицы. Но через чердак можно перебраться в другой подъезд. И ещё, и ещё.

Чихаю от пыли, прикусываю губу, когда царапаю ладони. Кровь стекает по пальцам из-за старого гвоздя, но это такой пустяк. Саид поступит хуже, намного хуже.

Он ведь…

Я помню, какой он. Жестокий и грубый. Как хватал меня, нагибал. Он может взять меня, и никто не поможет. Его ничего не остановит, точно не мои слёзы.

Никаких «пожалуйста», смирно и покорно, Вероника.

Эти слова снятся всё время, разрывают разум. Той ночью столько всего произошло. Слишком много, слишком… Остро и больно, страшно. Но именно наш первый разговор запомнился лучше всего.

Пробираюсь дальше и дальше. Я… Я не знаю, что мне делать. Никаких подсказок не было, телефон молчит. Бежать, нужно бежать. И пусть Саид преследует, только не задерживается в доме.

Не причиняет боль моим родным людям.

Только бы не добрался до Адама…

Холодный декабрьский воздух бьёт в лицо, заставляя поёжится. Едва не выскакиваю под колеса машины. Всё расплывается перед глазами, в ушах шумит. Знакомый город кажется таким чужим.