– Нет, - протягивает мне второй лист. Смотрит уверенно. – Это направление на аборт, Ника. Тебя примут через полчаса.

– Катись к черту!

Выплевываю, подскакиваю на ноги. Если мне придётся бежать и расталкивать весь медицинский персонал, то я так и сделаю. Найду выход, но не позволю Эмину прикоснуться ко мне.

Отскакиваю подальше, мну в пальцах этот несчастный листок бумаги. Я не знаю, чего я хочу. Но этого – точно нет. Не так, не силой. Любое решение должно быть только моим.

– Ника…

– Не подходи! – повышаю голос, выставляю перед собой руку. Словно это поможет спастись. – Пожалуйста, Эмин, не делай этого.

В животе всё сжимается, тошнота подступает к горлу. Господи, как бы мне хотелось, чтобы Саид был здесь. Бежала от него, но сейчас… Знаю, что только мужчина смог бы меня защитить.

Это странно, искать защиты в своем палаче. Но именно сейчас мне его не хватает. Той уверенности, что только Саид действительно сможет причинить мне вред. Больше никто.

– Я не позволю…

– Это было всего лишь предложение, - Эмин усмехается, и в секунду кажется простым парнем, без злого умысла. – Я не потащу тебя под скальпель насильно. Прекрати видеть во мне врага.

– Я вижу врага в каждом.

Это слова Ады, на самом деле. Подруга никому не доверяла, не позволяла подобраться близко. А мне казалось, что так можно сойти с ума. Слишком сложно жить, всё время бояться.

Но сейчас её слова кажутся самыми правильными и правдивыми. Больше ничего не остается. Только желание выжить.

– Зря, красотка. Если ты хочешь оставить ребенка, то не вопрос. Решение за тобой. Я лишь хочу тебя уберечь.

– Почему? Хватит уловок, Эмин. Я не могу доверять, потому что ты так захотел. Мне нужна реальная причина.

– Если я скажу, что ты мне нравишься?

– Ложь! Ты не…

– Не в том смысле, Ника. Но нравишься, как человек. Знаешь, - Эмин падает на кресло, слышу легкий смешок. – Считай, что это попытка замолить грехи. То, что я делал и сделаю, вдруг перекроется одним хорошим поступком?

– За что ты хочешь убить Саида? Ради чего? Власть? Деньги?

Качаю головой, все ещё держусь на расстоянии. Сомневаюсь, что Эмин бы семь лет играл в эту войну только ради этого. За семь лет он смог бы выстроить собственную империю.

Господи! Она ведь у него и есть, наверняка. Подпольная, сильная империя. У него должны быть бойцы, деньги, союзники. Это не один Хаджиев против другого. Это война между бандами будет, кровавая и сильная.

– Ты знаешь, что Саид уверен, что это не семья. Семья никогда не станет убивать друг друга, - вспоминаю слова мужчины. Как он защищал своих, отрезал, кровь не тронет кровь. – А ты…

– Ты ничего не знаешь, Ника! Собирайся, возвращаемся.

– Нет.

Я трусиха, на самом деле. Я боюсь всего, и не умею давать отпор. Но… Прижимаю ладонь к животу, сжимаю ткань. Меня всегда спасали, всегда понимали. И Саида я все ещё боюсь.

Вот только я не собираюсь рисковать малышом. Я не знаю, как буду его растить. Не уверена, что хочу его. Господи, я вообще о детях не задумывалась! Но мой малыш точно не сможет защитить себя. И хоть раз я должна кого-то спасать, не позволить навредить.

– Дай мне уйти, Эмин.

– Саид тебя заберет, как только засветишься.

– Тогда помоги мне уехать. Я не хочу сидеть в бункере. Не хочу ждать, когда вы убьете друг друга. Просто сделай так, как семь лет назад. Помоги улететь и скрыться с фальшивым именем. Ты же… Ты же собираешься разбираться с Саидом, поэтому он будет занят. А я залягу на дно и проживу спокойно.

– Хорошо. Но ты будешь должна мне услугу. Особую услугу.

Быть должником – плохо.