– На тот свет.

Рублю, обсуждения заканчивая. Не Халиду судить, как мне поступать. Его машину подорвали, а он виновницу живой оставил. Потому что Ада попросила, а брат отказать не смог.

У нас с Халидом только отец один на двоих, всё остальное – каждый сам по себе. И Эмин часть моей семьи, не Гаджиевых. Я лично его жизнь оборву, по капли крови за каждый проступок.

И за Нику – особенно.

Сомнений не остается, что вместе работают. Не стал бы пацан просто так её таскать по больницам. Сам предложил или пташка расстаралась? Неважно даже, кто аборт предложил.

Оба замешаны.

– Уверен, что сможешь? Саид, ты не…

– У меня рука не дрогнет. Больше нет.

– Что пацан ещё натворил? Ты не звучал настолько уверенно совсем недавно. Поэтому я помощь и предлагаю. Чтобы ты нож в спину не получил.

Уже, брат, уже.

По рукоятку вогнали, провернули. Ощущения, что несколько раз долбанули, что в спину, что в грудь. Без капли жалости, наслаждаясь. И я так же отвечу.

Время, когда я оправдывал Эмина, закончилось. Закрывал глаза на его проступки, списывал всё на то, что дурной ещё, кровь молодая играет. Свой характер формировал. Без родителей сложно мозги вправить, а дед уже не той закалки, когда меня воспитывал.

Только на покушения глаза не закроешь.

– Ты, очевидно, не в порядке. Выкладывай, - брат протягивает самокрутку, а я принимаю. Затягиваюсь, пока лёгкие не начнёт выедать. – Где ещё проблемы? Думал, с Никой ты всё уладил.

– Уладил. Решено всё.

– Вот и хорошо. А то Ада мне мозги выест.

– Не твоей жене в мои отношения лезть. Эта тема закрыта, Халид. С Никой я сам во всём разбираться буду. Лучше расскажи, когда уезжать планируешь. Прощальную вечеринку устроим.

– Тему уводишь, брат. Информация у тебя будет, вся, которую люди смогут достать. Должен же хоть кто-то из нашей семьи при власти остаться. И это не должен быть Эмин.

– За это и выпьем.

С Халидом основные дела обсуждаем, решаем, что как провернуть. И как передвижения Эмина отследить. Схемы найти, которые он использует, чтобы работать против меня.

Пташка ведь обещала рассказать. Вот и настало время отработать мою доброту, пока я ей приговор не подписал. Прощаюсь с братом, отправляюсь на второй этаж.

– Саид, - Ника на краю кровати мнется, подскакивает. – Я хотела…

– Рот, пташка, закрой. Всё поменялось, - снова. Швыряю смятую бумажку ей в лицо, вызывая рваный вдох. – У тебя был шанс, ты его проебала. Теперь разговор другой будет.

– Саид, послушай…

– Захлопнись. Только отвечаешь «да» или «нет». Ясно? Ты аборт сделала? От ребёнка избавилась?

– А если да, - гордо подбородок вскидывает, жжет взглядом. – Если сделала. То, что ты тогда делать будешь?

Сделала, значит.

Поспешила, как только узнала диагноз. Даже не задумалась? А как играла, блядь. Как бегала за мной, пыталась договориться, не зная, что мой план быстро сложился. И менять его не собирался.

А Ника сама постаралась. Два дня назад. Совсем недавно, сквозь пальцы ускользнула. Если бы сразу перехватил, не тормозил с поиском – ничего бы не было. Под замком сидела бы. С моим ребенком.

Которого я никогда не хотел, не планировал. Лишняя ответственность, отвлекающий фактор. Мелочь, с которой считаться нужно. Охрана, безопасность. Страх, чтобы никакой сукин сын не решил через ребёнка действовать, давить.

Не из тех, кто будет над чадом трястись или вокруг бегать, жопу целуя. Этим другие пусть занимаются. Те, кому заняться нечем, другого не добились. У меня другие приоритеты всегда были. Хватило, блядь, одного «ребенка».

Который предателем вырос.

Даже девки постоянной рядом не держал, менялись все. С какой там детей растить. Особенно, если я столько лет за пташкой гонялся. И никто другой особого внимания не привлекал.