Наравне со стыдом и страхом, во мне закипела злость. Ценнетцы даже кофе не могут себе сварить?! Иначе руки замарают? Перетрудятся?
Кипя внутри и громко топая, я вошла в кабинет шефа. Странно, но на привычном месте, за столом, его не оказалось. Я растерянно оглянулась, но не заметила его и в других местах. Шеф будто испарился.
Я озадаченно пристроила кофе и купленные по дороге пирожные с краю стола и несмело позвала:
- Кэр Райнер?
В ответ - тишина. Перевела взгляд на неплотно запахнутые шторы, там яркой полоской мерцали вечерние огни, пробиваясь сквозь темную материю.
Может, за шторами прятался балкон? Я неуверенно шагнула к шторам, но замерла в нерешительности. Он же просил только кофе, а не личной встречи.
Все же набралась смелости и дошла до окна. Дрожащими пальцами схватилась за материю и сдвинула. Мне открылся вид на бОльшую часть района и оранжево-красный закат. Пара этажей вниз - и можно увидеть автостраду, что лентой вилась на границе Ценнета с Энгийном. Немного в стороне змеились железнодорожные пути, связывая районы между собой, внизу с ними соперничали пешие переходы. А сам район будто спиралью ширился, уходил кругами вниз, к Энгийну. Отсюда сложно было разглядеть, но тяжелые тучи окружили энергетический барьер и хищными птицами кружили у границ.
У меня даже дух захватило. Крыши невысоких домов, расположенные, будто под гребенку, отсвечивали на солнце, а аккуратные дворики тонули в зелени и цветах. Никогда не разглядывала спальные районы Ценнета так близко.
Сердце забилось часто, настолько захотелось там прогуляться, окунуться в теплоту, свет и чистоту. Подальше от тяжелых туч Энгийна в это время года. Нет, в нашем квартале не валялись горы мусора и пахло вполне обычно, но по сравнению с серыми однотипными трехэтажками, скрипучими дверями и пылью на асфальте, открывшийся передо мной вид показался райскими кущами.
Представление о них у меня сформировалось очень расплывчатое, потому что все религии канули в небытие, а боги давно покинули нас. Но если бы “небеса” существовали, я бы поставила на то, что выглядели бы они как спальные районы Ценнета.
Послышалось тихое покашливание, настолько близко, что я вздрогнула. Развернулась и с опаской уставилась на кэра Райнера.
Он сидел в своем кресле и пристально смотрел на меня. Нетронутый кофе теплился рядом, а длинные пальцы поглаживали подбородок. Во взгляде мужчины исчезло прежнее недовольство, но разгадать, что скрывал лиловый отблеск радужек ценнетца я не могла. Пока не могла.
- Простите, что опоздала, - подала я голос, прозвучало жалко, как мышиный писк, - у меня…
- Урок первый, - резко перебил он, не давая мне возможности объяснить причину своей недоступности, - никогда не оправдывайся. Ты извинилась - жди, пока собеседник расценит насколько ты искренна.
Я даже рот раскрыла, возмущение мешалось со смущением и удивлением. Ценнетец решил учить меня жизни и общению? Его никто не просил, я привыкла сама решать свои проблемы, к тому же привычными способами.
- Урок второй, - не дал мне кэр выплеснуть эмоции, - следи за собеседником. Не все готовы поступиться своими принципами и относиться лояльно к чужим ошибкам.
Я закрыла рот, опустив голову, и сцепила руки в замок сзади, будто в Дезод собралась, срок отбывать. Возмущение клубилось внутри меня, борясь замешательством, возникнувшим где-то внутри грудной клетки.
- И урок третий, - протянул ценнетец, когда молчание затянулось, - будь готова исправлять то, что повлекла твоя ошибка. Всегда, даже если это невозможно.