- Будешь?
Я посмотрела на напиток.
- Буду.
- Вот и молодец. Выздоравливай.
Как только Клэр вышла из комнаты, я взглянула на часы – 14:33.

4. Глава 4

Глава 4

Двадцать одна минута.
Прошла ровно двадцать одна минута с того момента, как я откинулась на подушки и закрыла глаза. Мог ли за это время помереть вызвавший насморк вирус? Если да, то каким образом, почему? Инфекция не исчезает просто так – для того, чтобы справиться с ней, организму требуется время. Много времени. Мы привыкли к тому, что простуда длится семь дней – семь бесконечных дней температуры и пота, семь ночей с плохим беспокойным сном, семь дней вялости, ломоты в суставах, больного горла, проклятущего насморка и три тысячи вот таких вот чашек с малиновым чаем. Да, пусть первые и самые болезненные симптомы проходят раньше – если повезет, дня за три, - но за двадцать одну минуту?
Нос дышал; ароматно и терпко пах принесенный Клэр чай – она, как большинство «нормальных» людей, заботилась обо мне «типичным» способом - ходила за таблетками, приносила еду и питье, укрывала, клала на тумбочку градусник.
А Дрейк… Он просто взял и вылечил. Без чая, без таблеток и без трех суток изнуряющей жалости к себе.
Невозможно.
Но нос дышал.
Невозможно. Насморк не кончается за пару десятков минут.
Не кончается. Но факт.
Все яростнее, все напористее формировался и скручивался в голове один-единственный вопрос - жужжал, вертелся и никак не давал покоя: так что же сидело внутри меня – инфекция… или обида? Физический фактор, вызвавший болезнь, или же стресс?
Обычный стресс?
И что тогда, если мне хватило двадцати минут, чтобы от него избавиться, есть любая болезнь - фантом? Энергетическая иллюзия?
Вирус не мог так быстро исчезнуть…
Что же на самом деле есть человеческая болезнь? Что?
На часах 14:36.
И в аптеку мне больше не надо.

Вибрировал раскрученный диск ноутбука, светился экран; на черном фоне привычно мигал белый курсор. Окно чата, когда Дрейк далеко, – единственный способ связаться с ним. Все, что я печатала на клавиатуре, появлялось перед ним прямо в воздухе хоть в соседней комнате, хоть на тридцатом уровне.
И теперь мои пальцы нервно и быстро, изредка промахиваясь, бегали по клавишам:
- Дрейк, я не верю…
- Ди? Привет. Ну и как, ты уже нормально дышишь?
- Дышу. Только все равно не верю.
- Поверишь. Увидишь это снова и снова. И поверишь.
- Но… как?
- Объяснения займут время. Отложим до следующего занятия?
- До завтра?
- Да, до завтра.
- Хочу убедиться еще раз. И еще. Хочу снова проверить…
- Я понял.
- Пожалуйста…
- Найду. Я услышал тебя. Жду на занятии в девять.
И он отключился.
Я откинулась на спинку стула и посмотрела на прозрачную чашку, в которой мокли в остатках чая медузы-листья. Все-таки чай с малиной – это здорово. Особенно, когда ты полностью здоров.

*****

Мы провожали последний день лета.
Теплый вечер, фиолетовое небо, подсвеченное зеленоватым дно бассейна. Сияющие в свете расставленных по периметру фонариков лужи воды на мраморе, брызги, смех, гомон - вечеринка в купальниках в самом разгаре.
Я присоединилась к остальным по трем причинам: во-первых, давно не видела друзей, а тридцать первое августа - прекрасный повод собраться вместе, расслабиться и еще раз побыть вместе, во-вторых, не желала коротать время в одиночестве за очередной умной книгой, ожидая, пока наступит долгожданное завтра, а вместе с ним и новое занятие. В-третьих, попросту не смогла отказать Дэйну, который сообщил, что вечеринка без Ди – это уже не вечеринка, – поддалась на ласковую и самую что ни на есть медовую лесть «маслоротого» бугая.