Но что же он узнал, обнаружив мальчика? По Семи Королевствам король оставил немало детей. Он открыто признал одного из своих бастардов: мальчика в возрасте Брана, рожденного от знатной матери. Парнишку воспитывал кастелян лорда Ренли в Штормовом Пределе.

Нед вспомнил первое дитя Роберта, дочь, родившуюся в Долине, когда Роберт был, по сути дела, мальчишкой. Такая милая крохотная девчонка. Молодому лорду Штормового Предела ребенок понравился, Роберт ежедневно заходил поиграть с младенцем, даже после того, как потерял интерес к его матери. И при этом нередко прихватывал с собой для компании Неда, вне зависимости от его желания. Девочке должно исполниться семнадцать или восемнадцать; она теперь старше, чем был Роберт, когда она родилась. Странная мысль. Подобные связи мужа, естественно, не радовали Серсею, но в конце концов какая разница – один бастард у короля или сотня? Закон и обычай не предоставляли незаконнорожденным особых прав. Ни Джендри, ни девушка из Долины, ни мальчик из Штормового Предела не представляли опасности для законных детей Роберта.

Размышления Неда прервал негромкий стук в дверь.

– К вам человек, милорд, – доложил Харвин. – Он не хочет называть свое имя.

– Впустите, – произнес Нед удивленно. Посетитель, коренастый, в потрескавшихся, покрытых грязью сапогах и тяжелом коричневом балахоне из самой грубой домотканой ткани, прятал свое лицо под капюшоном, а руки в объемистых рукавах.

– Кто вы? – спросил Нед.

– Друг, – ответил из-под капюшона низкий голос. – Нам надо поговорить наедине, лорд Старк.

Любопытство оказалось сильнее осторожности.

– Харвин, оставь нас, – сказал он.

Гость откинул капюшон, лишь когда они остались вдвоем за закрытыми дверями.

– Лорд Варис? – удивленно проговорил Нед.

– Лорд Старк, – вежливо попросил Варис усаживаясь, – не нальете ли вы мне вина?

Нед наполнил две чаши летним напитком и вручил одну из них Варису.

– Я мог бы пройти в футе от вас, но так и не узнать, – сказал он, не веря своим глазам. Он еще не видел, чтобы евнух одевался во что-нибудь, кроме шелков и бархата, самого богатого дамаскина; теперь же от этого человека разило по́том, а не пахло сиренью.

– Именно на это я и надеялся, – отвечал Варис. – Нехорошо получится, если некоторые люди узнают, что мы разговаривали наедине; королева не сводит с вас глаз. Великолепное вино, благодарю вас.

– А как вы прошли мимо остальных стражей? – спросил Нед. – Кейн дежурил у башни, а Элин на лестнице.

– В Красном замке есть пути, доступные лишь призракам и паукам. – Варис улыбнулся, извиняясь. – Я не задержу вас надолго, милорд. Есть вещи, которые вы должны знать. Теперь вы – десница короля, а король глуп. – Сладкие интонации в голосе евнуха исчезли, тонкий голос резал как нож. – Он ваш друг, я знаю это, и тем не менее он глуп… и обречен, если только вы не спасете его. Беда грозила ему сегодня. Они собирались убить короля во время схватки.

Потрясение лишило Неда дара речи.

– Кто?

Варис отпил вина.

– Если мне и в самом деле необходимо объяснять это вам, тогда вы еще больший дурак, чем Роберт, и я попал не туда.

– Ланнистеры, – проговорил Нед. – И королева… Нет, не верю. Это не Серсея. Она же просила его не участвовать в схватке!

– Она запретила ему драться перед лицом своего брата, его рыцарей и половины двора. Скажите мне откровенно, знаете ли вы более надежный способ заставить короля Роберта выехать на поле битвы? Я спрашиваю вас!

Сердце Неда заныло. Евнух попал в точку; скажите Роберту Баратеону, что он не может, не должен или не имеет права что-либо делать, и можно считать дело сделанным.