– А я и не хочу быть леди, – вспыхнула Арья.

– Мне следовало бы прямо сейчас сломать эту игрушку о колено, чтобы положить конец всей чепухе.

– Игла не сломается, – возмутилась Арья, но голос ее противоречил словам.

– Значит, у него есть имя? – Отец вздохнул. – Ах, Арья, Арья. Ты дикарка, моя девочка. Волчья кровь, как говорил мой отец. Она чувствовалась и в Лианне, и в брате моем – в еще большей степени. И обоих она привела к ранней могиле.

Арья услыхала скорбь в его голосе, отец нечасто упоминал о своем отце, брате и сестре, погибших еще до ее рождения.

– Лианна вполне способна была взять меч, если бы это разрешил ей мой лорд-отец. Иногда ты напоминаешь ее… даже внешне.

– Но Лианна ведь была прекрасна… – удивилась Арья. – Так говорили все! – О себе она ничего подобного не слыхала.

– Была, – согласился Эддард Старк, – прекрасна, своенравна и умерла прежде своего времени. – Он поднял меч, как бы пробуя его. – Арья, что ты намереваешься делать с этой… Иглой? Кого ты хочешь прошить ею? Свою сестру? Септу Мордейн? Представляешь ли ты, что нужно делать, берясь за меч?

Она могла вспомнить лишь тот короткий урок, который дал ей Джон.

– Держать его кончиком вперед, – выпалила она.

Отец коротко хохотнул.

– Ну что ж, наверное, в этом вся суть…

Арья отчаянно хотела объясниться, заставить отца понять ее.

– Я пыталась учиться, но… – Глаза ее наполнили слезы. – Я попросила Мику поучить меня. – Горе вернулось сразу. Задрожав, она отвернулась. – Это я просила его. Это моя вина. Это я…

Руки отца вдруг сомкнулись вокруг нее. Она повернулась, уткнувшись ему с рыданиями в грудь.

– Не надо, милая моя, – пробормотал он, – горюй о своем друге, но не вини себя. Не ты убила сына мясника. Кровь его легла на Пса и на жестокую женщину, которой он служит.

– Я ненавижу их, – выдавила сквозь рыдания раскрасневшаяся Арья. – И Пса, и королеву, и короля, и принца Джоффри. Я ненавижу их всех. Джоффри солгал: все было не так, как он говорил. Я ненавижу и Сансу; она солгала, чтобы понравиться принцу.

– Все мы лжем, – проговорил отец. – И ты действительно думаешь, что я поверю в россказни, что Нимерия убежала?

Виноватая Арья раскраснелась.

– Джори обещал мне молчать.

– Джори сдержал свое слово, – ответил отец улыбнувшись. – Есть вещи, о которых мне не надо рассказывать. Даже слепец видит, что волчица никогда не оставила бы тебя по своей воле.

– Нам пришлось бросать камни, – сказала Арья несчастным голосом. – Я велела ей бежать, бежать на свободу; сказала, что больше не хочу ее. Что здесь есть волки, с которыми она сможет играть, – мы слышали их вой. А Джори сказал ей, что леса полны добычи и она добудет себе оленя. Но Нимерия увязалась следом, нам пришлось бросать камни. Я дважды попала. Она визжала и глядела на меня так, что мне сделалось стыдно. Но я ведь поступила правильно, так? Королева бы убила ее.

– Ты поступила правильно, – проговорил отец. – И эта ложь не была… бесчестной. – Отложив Иглу в сторону, он подошел к Арье и снова обнял ее. А потом вновь взял клинок, приблизился к окну, задержался там на мгновение, разглядывая двор, и обратил к ней задумчивые глаза. Затем опустился на сиденье возле окна с мечом на коленях. – Арья, садись. Я попытаюсь растолковать тебе кое-что.

Она тревожно присела на краешек постели.

– Ты еще слишком мала, чтобы возложить на тебя все мои заботы, – сказал он. – Но ты из Старков Винтерфеллских, ты знаешь наш девиз.

– Зима близко, – прошептала Арья.

– Пришли жестокие, злые времена, – сказал отец. – Мы изведали их и у Трезубца, дитя, и когда упал Бран. Ты родилась долгим летом, моя милая, ты не знала ничего другого, но теперь воистину зима близко. Вспомни герб нашего дома, Арья.