Мэри обняла дочь:

– Да, дорогая. В твоем возрасте я тоже чувствовала себя неловко.

– Ненавижу месячные и груди и когда волосы повсюду. Почему?

– Такое бывает с каждой девочкой, и ты к этому привыкнешь.

– Не привыкну, – свирепо прошипела Бет, отстраняясь. – Я не против любви, но секс?! Никогда! Никто меня не заставит. Ни Арнольд, ни Верджил, ни Кевин Бэйкон.

– Что же, если таково твое решение… – серьезно начала Мэри.

– Определенно. Ма, что ответил президент Эллисон, когда ты отказалась стать его послом?

– Он вынес это с честью, – заверила Мэри. – Думаю, пора готовить обед.

Мэри ненавидела готовить и, как следствие, не умела этого делать. А поскольку во всем стремилась быть первой, не терпела стряпню еще больше. Из этого порочного круга имелся выход: трижды в неделю приходила Люсинда, готовила и убирала дом. Но сегодня у нее был выходной.

Когда Эдвард вернулся домой, Мэри была на кухне и успела сжечь горошек. Выключив плиту, она поцеловала мужа:

– Привет, дорогой. Как прошел день? Полный отстой?

– Ты общалась с нашей дочерью, – констатировал Эдвард. – Собственно говоря, это действительно был полный отстой. Сегодня я принял тринадцатилетнюю девочку с генитальным герпесом.

– О, дорогой!

Мэри выбросила горошек и открыла банку с томатами.

– Знаешь, я начинаю тревожиться за Бет.

– Не стоит, – заверила Мэри. – Она собирается умереть девственницей.

За обедом Тим спросил:

– Па, может, подарите мне на день рождения доску для серфинга?

– Тим, не хотелось бы портить тебе настроение, но напоминаю, что ты живешь в Канзасе.

– Знаю. Джонни на следующее лето пригласил меня на Гавайи. У его родителей пляжный домик в Мауи.

– Ну, – рассудил Эдвард, – если у Джонни есть пляжный дом, значит, имеется и доска для серфинга.

– Можно мне поехать, ма?

– Посмотрим. Пожалуйста, Тим, не ешь так быстро. Бет, ты опять ни к чему не притронулась.

– Здесь нет ничего подходящего для правильного пищеварения. И кстати, я должна сделать объявление. Собираюсь сменить имя.

– Есть какая-то причина? – осторожно спросил Эдвард.

– Я решила попробовать силы в шоу-бизнесе.

Мэри и Эдвард обменялись долгим страдальческим взглядом.

– Ладно, – произнес наконец Эдвард. – Узнай, сколько можно за них выручить.

В 1965 году международные спецслужбы потряс скандал. Мехди бен Барку, противника марокканского короля Гассана II, находившегося в женевской ссылке, заманили в Париж и убили с помощью французских спецагентов. После этого инцидента президент Шарль де Голль вывел спецслужбу из ведения премьер-министра и отдал под эгиду Министерства обороны. Таким образом, отныне Ролан Пасси, нынешний министр обороны, лично отвечал за безопасность Марина Грозы, получившего политическое убежище от французского правительства. Перед виллой в Нейи круглые сутки дежурили жандармы, но главное, сам Лев Пастернак обеспечивал безопасность виллы. Пасси лично ознакомился с системой охраны и был твердо убежден, что дом неприступен.

Последние недели в дипломатических кругах ходили слухи, что государственный переворот в Румынии неизбежен, Марин Гроза собирается вернуться на родину, а старшие военные чины намерены избавиться от Александру Ионеску.

Лев постучал и вошел в забитую книгами библиотеку, служившую Грозе кабинетом. Тот работал за письменным столом и, услышав шаги, поднял глаза.

– Все хотят знать, когда свершится революция, – объявил Пастернак. – Самый плохо охраняемый в мире секрет.

– Передай, чтобы набрались терпения. Ты поедешь со мной в Бухарест, Лев?

Больше всего на свете Лев мечтал вернуться в Израиль.