— Приносить ему в кабинет кофе обязанность секретаря, Сабина в отпуске, через неделю выходит. Но это и к лучшему, никто у нас с тобой под ногами болтаться не будет. — делает паузу, поправляет причёску – Так, кофе… — возвращается к теме, — нередко он просит об этом меня, просто я сижу ближе чем секретарь, — рукой указывает на стол секретаря, что расположатся в противоположном углу, — он прямо из-за двери кричит. — сдерживаю смешок, потому как кричать из-за закрытой двери — дурной тон! Но видно директору всё можно. — Поэтому, если что, не вздумай налить ему растворимый, тот, что у нас на общей кухне! Он его в твоё лицо выплеснет!

— Серьезно? — напрягаюсь я.

— Ну, — пожимает плечами, — вообще не должен, но на всякий случай рядом не стой! — делаю в голове жирную заметку “кофе боссу только из турки” — Турка в нижнем шкафчике, — тут же подсказывает мне женщина, — Голубенький небольшой шкафчик, в углу стоит. Потом пойдём на кухню, я тебе покажу! Там же кофемолка стоит. Сам кофе для босса, — наклоняется, открывая дверцу рабочего стола, — вот здесь, — показывает мне на пачку кофейных зёрен, которые плотно закрыты в металлической баночке. — На кухню его не тащи. Оглоеды, в раз всё выпьют! И всегда держи запас! Ты вообще умеешь варить кофе?

— Вроде умею!

— Хорошо.

Просветив меня ещё в кое-какие нюансы, Надежда Викторовна перешла к рабочим моменту. Она мне рассказала, чем именно занимается фирма. Честно говоря, не понимаю как Батбаяр за этим всем следить успевает?

От криптовалют, до золотых приисков, добычи руды и ещё каких-то ископаемых. В этой сфере у меня нет никаких знаний, и об этом, я тут же женщину поставила в известность! Надежда Викторовна поспешила меня успокоить. Горнодобывающая промышленность касаться меня не будет, этим всем она в Питере будет заниматься, а у меня совсем другие задачи.

Решив ещё пару моментов, мы прошли в отдел кадров после чего меня отпустили домой.

***

— Ба, а чего свет в коридоре горит?

Снимаю полусапожки, ставлю их на полку. Вешаю пальто на плечики в шкаф.

— Ба? — прохожу вперёд заворачиваю на кухню, щёлкаю чайник и иду в комнату бабули. — Бабуль, почему свет горит в коридоре спрашиваю?

— Славка, наверное, не выключил, поганец!

— Денег опять просил? — оперевшись плечом о дверной косяк остаюсь стоять в пороге.

— А он по другому поводу приходит?

— Дала?

— А у меня откуда? Часть пенсии за коммуналку отдала, часть на поминки себе отложила…

— Ба. — чуть подкатив глаза, наклонив голову кривлю лицо.

— Ну ладно, ладно. Чего уж! Завтра то я ещё не помру. А так целее деньги будут!

— Ты у меня сто лет жить будешь! — едва ли не плачу, потому как вижу на сколько сильно за последние три года, сдала моя бабуля.

— Ну и прекрасно! — бодрится бабушка подходя ко мне. — Значит мы на свадьбу тебе потратим их, а потом я заново копить начну! К ста годам как раз насобираю. Так пойдёт?

— Так, да пойдёт.

— Ну вот и замечательно. Этот поросёнок и так все наши сбережения повытаскал.

— Ну, ты тоже додумалась под матрасом хранить деньги. Я же говорила нужно в банк.

— Да бог с ним! Идём, я котлеток капустных пожарила. Голодная?

— Очень.

Дедушка работал практически до самого последнего. Он ушёл быстро. Утром, как обычно, собираясь на кафедру, почувствовал себя нехорошо. Бабушка перепугалась больше, она настояла на том, чтобы дед пошёл в больницу. Рак поджелудочной уже на последней стадии. Через два с половиной месяца его не стало.

Надо отдать должное бабули, она невероятно стойко перенесла его смерть. На похоронах стояла как оловянный солдатик, не проронила ни одной слезинки. Лишь на следующий день после похорон дала волю слезам.