– Спасибо. А как новенькая девочка? – уточняю у нее, помня, что прежде чем я сваливалась с простудой, у нас стажировалась новая секретарь. Агнесса работник с огромным опытом и стажем, но даже ей порой не справиться с этим количеством работы, что свалилось на нас этой зимой. Приходится искать варианты.

– Бестолковая, как и трое предыдущих, – отзывается похоронно и поправляет прямоугольные очки на носу с маленькой горбинкой. Проницательный взгляд раздраженно сверкает. – Не знаю, чему их там учат в институтах, но высшее образование явно больше не эталон. Они все тупые как пробки!

– Подбери девочку из наших. Пусть стажируется, пока ей ищут замену. Ты лучше других знаешь секретарей нашей кампании.

– Я попробую. Хотите кофе? – уточняет деловито, зажимает блокнот подмышкой. – Или может чаю с лимоном? Выглядите неважно…

Забота в ее голосе тронула бы, но я не позволяю себе такие глупости как эмоции. Они только все портят.

– Аспирин. Две таблетки на стакан. И наберите Власову, пожалуйста.

Секретарь уходит, а я откидываюсь на спинку кресла и прикрываю веки. Растираю виски пальцами, но унять боль это не помогает. Рывком встаю с кресла и иду к двери уборной в дальнем конце кабинета. Протираю лоб, мочу запястья ледяной водой, и становится чуточку легче.

Слышу, как дверь кабинета хлопает, Агнесса принесла аспирин и снова удалилась, оставив меня одну.

Смотрю на свое отражение в зеркале и ужасаюсь.

Болезнь наложила свой отпечаток, кажется, что я приехала в кабинет прямиком из концлагеря, настолько впалые у меня щеки и синюшные мешки под глазами. Облизываю губы, ощущая как они пересохли от обезвоживания. Надо было валяться еще, но черт понес меня в офис понедельничным утром, ведь не лежалось мне на смертном одре два на два в своей спальне.

Просто на носу крупная сделка, и я не могу сейчас упустить такой шанс – подсказывает внутренний голос. Ужин вечером очень важен, мне нельзя сливать этих клиентов. Но я не думала, что утро так тяжело мне дастся.

Слышу звонок телефона, и покидаю туалет, подбегаю к столу, вспомнив, что давала поручение связать меня с Власовым. Поднимаю трубку, секретарь сообщает, что Дима на линии.

– Слушаю, – отвечает деловито, и у меня все внутри теплеет, и кажется даже простуда отходит на второй план. Загоняю поглубже эти ненужные ощущения и сухо произношу.

– Ты посмотрел копии отчетов, которые я тебе выслала?

– Да, Юлиана Андреевна, – он упрямо отказывается называть меня просто Юля, хотя я не раз говорила ему об этом. – Мне не понравился апрельский график, я отдал своим юристам, чтобы нашли ошибку. И в ноябре задвоились цифры.

Качаю головой, поражаясь, насколько порой бестолковыми бывают мои собственные сотрудники.

– Спасибо, я обращу на это внимание. Есть что-то еще?

– Вообще-то да, – произносит, и мое сердце подскакивает к ребрам. – Корпорация Инкорп очень интересуется участком под застройку, который недавно выставили на аукцион. Если я не ошибаюсь, это ваша земля на пересечении Центральной и Петроградской. В районе трех парков. Инфраструктура там и правда развитая, их интерес обоснован. Цену на участок заломили адскую, и Инкорп пока единственные, кто предложил выкуп. Никто больше не заявился.

О, рыбка заглотила наживку! Я не думала, что это произойдет так скоро, но пускай. Мои Аналитики об этом умолчали. Но это не удивительно, они не были в курсе моих планов относительно компании Инкорп, основанной Ждановым.

– Спасибо, Дим. Я снова твоя должница.

– Я вам еще нужен? – интересуется, и мне кажется, что его тон слегка переменился. – Мне сказали, вас не было всю неделю. Вы в порядке?