Я улыбаюсь краешком губ и подмигиваю, получив взаимную полуулыбку. До безумия хочется вклиниться в женскую компанию, но понимаю, что обязан предоставить свободу. Очевидно, что Джейн испытывает волнение, когда нахожусь вблизи, именно поэтому хочу, чтобы она привыкла ко мне на небольшом расстоянии. Я умею идти к цели неторопливыми шагами. Знаю, что для плотной и ровной основы нужно дождаться, когда осядет фундамент. Его-то я и залил.

Третья банка пива летит в урну, за ней четвёртая. Я втянут в беззаботный трёп и несколько раз снимаю ладонь, которая невзначай ложится на плечо или на поясницу.

Девчонка обольстительно улыбается, хихикает, благо не каждую секунду, а к месту. Её глаза блестят то ли из-за выпитого алкоголя, то ли из-за смешливости. Я ощущаю лёгкое головокружение, вовсе не из-за приятной компании или симпатии. У меня реально кружится голова, а перед глазами плывёт комната. И спустя мгновение случается то, из-за чего фундамент трещит по швам.

Прежде чем чужие губы накрывают мои, а руки обвивают шею, я смотрю на Джейн. К сожалению, она не вовремя поворачивается и видит не самую выдающуюся картину.

Она видит меня и какую-то девчонку.

Целующихся нас.

Инстинкт не дремлет. Я поддаюсь, и только спустя несколько секунд на голову опускается озарение.

ДЕРЬМО. ДЕРЬМО. ДЕРЬМО.

Отпрянув назад, понимаю, что уже слишком поздно.

Там, где была Джейн – пусто. Не совсем, конечно, пусто. Одри испепеляет меня таким ядовитым взглядом, что в горле пересыхает. С ней лучше не шутить, она преподносит месть вместо десерта. А сейчас она ещё и одета под ситуацию: в костюм медсестры.

И она, чёрт возьми, прокладывает путь в мою сторону. Ещё есть возможность сбежать, но не вижу смысла.

Что ж, меня хотя бы быстро приведут в чувство. Рядом медперсонал.

– Надо поговорить, – с наигранной улыбкой, говорит она, потащив меня на задний двор за ворот футболки.

– Трэв нам шеи свернёт, если увидит наедине.

– С каких пор ты начал его бояться?

Собственно, ни с каких. У меня не дрожат колени от страха.

Одри хлопает дверью так, что в ушах звенит, а следом образуется вакуум. Она наставляет на меня указательный палец и из её голоса льётся медь, а из глаз – обжигающий лёд.

– Знаешь, я всегда думала, что ты самый адекватный. Не совершишь глупость, если кто-то действительно понравится тебе. Никогда не будешь искусственно вызывать ревность. Она нравилась тебе… видимо, не настолько, чтобы удержать дружка в штанах.

– Ты забегаешь вперёд… – я вклиниваюсь в её триаду, но Одри выставляет ладонь, затыкая меня жестом.

– Неинтересно. Ты просто охренеть, как разочаровал меня. Трэв так не смог, как ты.

– Дай мне сказать! – Рявкаю в ответ, не сумев сдержать молниеносно подступавший гнев.

– Оставь при себе, Каллоувей!

Она хочет зайти в дом, но я успеваю преградить путь, выставив руку.

Одри испепеляет меня живьём и буквально по буквам проговаривает:

– Отойди.

– Нихрена. Ты выслушаешь мою версию!

– Скажешь, что это она сунула язык в твой рот?

– Да, чёрт побери! Она сунула язык в мой рот! Дьявол, я и не думал, что будет так просто!

Одри поднимает выразительные янтарные глаза к небу.

– Это был сарказм.

– Я не солгал, – предпринимаю новую попытку достучаться до неё, но не понимаю для чего. Я не обязан оправдываться ни перед ней, ни перед другими. И даже перед Джейн.

– Это не моего ума дело. Можешь валить к той девке, сейчас уже ничего не мешает подняться наверх.

– Ты, мать твою, прикалываешься? – Я рычу от злости и вскидываю руки в воздух. – А знаешь, я так и сделаю. Поднимусь наверх!