Трудоголизм – хорошее качество, полезное. У других.

Ну, а мне сейчас не до этого.

Поохивая и постанывая, я побрела к рабочему кабинету начальницы, хотя с гораздо большим удовольствием поднялась бы на второй этаж и проспала до следующего утра на диване в комнате отдыха.

Мысль о диване посетила меня уже в кабинете и лишила остатков энергии. А тут ещё новое хозяйское кресло на глаза попалось. Его только сегодня к нам в офис доставили по заказу Медеи. Едва распаковать успели.

Крыс что-то пробурчал о расточительных ведьмах, которые тратят деньги на ненужные дорогие вещи, но я с ним не согласилась.

Правильно делает Медея, что на красоту и комфорт средств не жалеет.

Вон какая прелесть завлекательная!

Выглядит таким мягоньким, миленьким, манящим, отдыхательным – обнаружила я себя в нём раньше, чем успела осознать своё намерение.

А едва встреча с вожделенной мебелью состоялась, я ощутила странное, не слишком приятное кружение пространства, сопровождающееся плавным движением воздуха, и…

Наверное, я на какое-то время всё-таки отключилась, потому что едва это самое круговое движение прекратилось, и качающийся мир вернулся на место…

Мать моя ведьма! Что это?

- О как меня заглючило, однако! – высказалась я громко. – Вот говорил мне Крыс, что нельзя пить столько «Бодрости зомби». А я… Теперь всякая рогатая мерзость мерещится. Сидит тут, пялится.

Сказала и к галлюцинации присмотрелась.

И чем больше я в неё вглядывалась, тем понятнее становилось, что на зелье волшебное зря я пеняю.

Ничего мне не примерещилось!

Рогатая мерзость вполне себе реальна: огромная такая махина с голым торсом, горой мышц в самых неожиданных местах, высокими витыми рогами, мохнатыми бровями и хмурой недружелюбной физиономией.

А! О тяжёлой цепи с крупной бляхой в центре чуть не забыла сказать – висела она на необъятной шее неприятного субъекта, и украшение не напоминало, а лишь усиливало и без того жуткое впечатление, производимое её владельцем.

Кстати, от такого устрашающего зрелища мне больше не только пить, но и есть никогда не захочется. А вот в туалет – да, я бы посетила. Причём, немедленно.

Только махина двурогая была другого мнения на мои ближайшие планы.

Злобно рыкнув в мою сторону, отчего мои туалетные желания только усилились, она изрекла вдруг басовитым мужским голосом с нотками нетерпеливого раздражения:

- Я бы на твоём месте, ведьма, оскорблениями не разбрасывался! А то… тебе ещё работать со мною придётся. Так что привыкай к моей внешности поскорее и желательно молча. Да принимайся за дело!

Я так впечатлилась тем, что эта громада умеет разговаривать, что в слова её вникнуть не успела. А после угрожающего «а то…» и вовсе в ступор впала. Сидела только, вжавшись в кресло, да глазами хлопала.

- Кто ты… гора рогатая? – наконец выдала я слегка дрожащим голосом. – И что ты тут делаешь?

- Я? – неожиданно усмехнулась гора, насмешливо сверкнув выразительными глазами, до этого внимательно меня изучавшими. – Я здесь живу.

- Как это живёшь? – спросила я, продолжая дивиться на габариты и внешность монстра.

- Да, в общем, неплохо. Можно сказать даже – хорошо живу. Богато. Сыто. Весело. Не жалуюсь. А ты ведьма бедовая! Недаром мне тебя рекомендовали да расхваливали. Поскорее осваивайся и за дело.

Махина рогатая явно развеселилась от собственной шутки. Громоподобный хохот и подрагивающее от него могучее тело впечатляли гораздо сильнее, чем когда она сердилась.

И хотя смеяться мне по-прежнему не хотелось, изумление и страх постепенно уступили место любопытству и некоторым другим, более свойственным ведьме чувствам.