В конце 20-х годов у Иоанна появились последователи – сначала в пустынях неподалеку от Иерусалима (“народ был в ожидании, и все помышляли в сердцах своих об Иоанне, не Христос ли он”), а затем дальше на север, в Галилее Ирода Антипы, где у Иоанна были родственники. Мария, мать Иисуса, приходилась кузиной матери Иоанна и во время беременности жила у его родителей. Повзрослевший Иисус пришел из Назарета послушать проповедь своего троюродного брата, и Иоанн крестил его в Иордане. Этот новый обряд покаяния и очищения от грехов восходил к иудейской традиции ритуального омовения в микве. Иоанн вскоре начал публично изобличать и осуждать Ирода Антипу.

Тетрарх Галилеи жил в роскоши: его казну исправно пополняли сборщики податей, которых простой народ ненавидел. Антипа постоянно пытался уговорить нового императора Тиберия, угрюмого пасынка Августа, отдать ему в полную власть все царство Ирода. Он назвал свою столицу Ливией в честь вдовы Августа и матери Тиберия, которая не раз выказывала дружеское расположение его семейству. Затем в 18-м году он основал новую столицу на берегу Галилейского озера и назвал ее Тивериадой – в честь самого императора. Иоанн Креститель относился к Антипе как к продажному распутнику и римской марионетке, а Иисус называл его “лисицей”.

Антипа взял в жены дочь набатейского царя Ареты IV: этот брак был призван укрепить мир между соседями – иудеями и арабами. Но просидев 30 лет на скромном троне Галилеи, уже немолодой Антипа без памяти влюбился в свою племянницу Иродиаду. Она была дочерью Аристобула, казненного сына Ирода, и уже побывала замужем за своим единокровным братом. Теперь она требовала от Антипы, чтобы тот развелся со своей арабкой-женой. Антипа опрометчиво согласился. Однако набатейская царица не захотела расстаться с ним мирно. Перед огромными толпами народа Иоанн Креститель уличал в прелюбодеянии Антипу и Иродиаду, этих новоявленных Ахава и Иезавель; разгневанный царь приказал схватить его. Пророка заточили в построенной Иродом Великим крепости Махерон (Махер) за Иорданом, стоявшей на высоте чуть более 700 метров над Мертвым морем. Иоанн томился в мрачной темнице не один: в крепости оказалась еще одна знаменитая пленница – арабская жена Антипы.

По случаю своего дня рождения Антипа устроил для вельмож пышный пир в Махероне, на котором присутствовали также Иродиада и ее дочь Саломея, жена тетрарха Филиппа. (Мозаичные полы трапезной в этой крепости частично сохранились до нашего времени, как и отдельные камеры подземной темницы.) Саломея “вошла, плясала и угодила Ироду”, возможно, исполнив эротический танец семи покровов[65]. Царь сказал ей: “Проси у меня все, чего хочешь, и дам тебе”. По наущению матери Саломея попросила голову Иоанна Крестителя. Через некоторое время в трапезной появился оруженосец Антипы с головой Иоанна на блюде “и отдал ее девице, а девица отдала ее матери своей”.

Иисус, сознавая, что ему тоже угрожает опасность, удалился в пустыню. Но он – единственный из основателей трех авраамических религий – постоянно посещал Иерусалим. Город и Храм занимали центральное место в его учении о себе и своей Миссии. Жизнь еврея того времени была основана на учениях пророков, соблюдении Закона и регулярных паломничествах в Иерусалим, который Иисус называл “городом великого Царя”. Хотя нам ничего не известно о первых трех десятилетиях жизни Христа, абсолютно очевидно, что он знал в совершенстве еврейскую Библию и что все, что он делал, было точным исполнением древних пророчеств. Поскольку Иисус был евреем, Храм являлся частью его жизни, и он был просто одержим судьбой Иерусалима. Когда ему было 12 лет, родители взяли его с собой в Храм на Пасху. Когда же, по свидетельству Луки, они по окончании праздника тронулись в обратный путь, Иисус, не сказав им об этом, остался в Иерусалиме. Обеспокоенные родители – они думали, что сын вернется домой с их друзьями, – возвратились в город и “через три дня нашли Его в Храме, сидящего посреди учителей, слушающего их и спрашивающего их”. А когда Иисуса искушал Дьявол, он перенес его в Иерусалим и “поставил Его на крыле Храма, и сказал Ему: если Ты Сын Божий, бросься отсюда вниз…”.