Переходим на бег, несемся тенями – стремительно, бесшумно, смешивая шуршание листьев под ногами со звуками играющего в голых ветках ветра. Ушастый не перестает терзать эфир, пытаясь связаться с базой.

Связь есть.

Замели.

Выхожу в эфир, докладываю. Вызываю огонь по квадрату.

Время летит стрелой, пронзая пространство. Одурманенный адреналином мозг смазывает четкость и детали. Окружающая картинка движется черно-белым немым фильмом – быстро, бессмысленно. Тишина, сдерживаемое дыхание, стук сердца. База хрипит голосом начальника штаба.

Приказ: «Отход с квадрата, в контакт не вступать, по выходу доклад!»

Вскочили, понеслись слаженно и тихо. Огибаем высоту Ворона, выскакиваем на противника.

Контакт!

Быстрый, короткий бой, воздух сухо рассекают пули.

Не ждали.

Вышедшему навстречу боевику очередь из АКМа взрывает лицо, превращая в сплошную жуткую маску, окрашивая красными каплями потрескавшийся сухой ствол дерева. Группа быстро уничтожает остальных.

Обнаружены!

База треском эфира взрывается в наушниках, непередаваемый русский мат обещает мне смутное будущее и спасительный огонь артиллерии. Ворон булькает по второму каналу – тоже контакт!

Прикрывает.

Обогнули высоту, на бегу смотрю карту, назначаю точку встречи с Вороном, мозг работает как компьютер, посылает короткие заученные сигналы, переходя на режим отсутствия мыслей и полного автоматизма. Решения и команды выскакивают со скоростью бегущей строки в неоновой рекламе. Азик тоже снимается, отходит. Засвистело и забухало, артиллерия работает по квадрату, а группа несется в сторону перевала Каменные когти. Дальше чужая страна – туда нельзя. Поднялись на высоту, голый камень, спрятаться негде, ждем Ворона. Стрелки часов взбесились, в ушах стучит кровь.

Раненых и убитых нет, повезло.

Быстро пополняем боезапас, зубами разрывая промасленную бумагу пачек с патронами. Выскакивает Ворон с людьми, быстро рассредоточиваются. Пока бойцы восстанавливают дыхание и, взглядами сверля склон, забивают опустевшие обоймы, я и Азик изучаем карту. Обстановка хуже некуда – впереди перевал, сзади рвущиеся снаряды и приближающиеся осатаневшие бандиты. Азик тяжело дышит, говорит – банда очень большая, артиллерия не справится.

Решаю: спустить группу в ущелье, тропу минировать и уходить.

За работу!

Наспех минируем, начинаем отход. Каждый знает, что делать, до автоматизма, не первый день на войне. Пробежав по тропе, нашли удобное место для спуска, привязали веревку, и пошли, пошли ребята по одному. Остальные прикрывают. Ворон ушел вторым, радист Ушастый за ним, и дальше согласно боевого расчета.

Я остался один.

– Ворон, я Стриж, тишина в эфире, работаем по плану, встречу в точке, я Стриж, прием.

Обрезаю веревку – мосты сожжены.

Обеспечиваю прикрытие. Может, решение и неверное, но необходимое.

По следу пойдут.

Надо отвести врагов подальше, а одному уйти легче.

Снимаю рюкзак и минирую тропу. Готово, сигналка поставлена. Побежал вверх по узкой тропе. Эфир молчит, молодец Ворон, понял правильно и уводит сейчас людей по ущелью мимо бандитов, к точке эвакуации, скоро и я к ним присоединюсь, все-таки мастер спорта по бегу.

Спасибо родному училищу, драться и бегать научили хорошо.

Тропа, обогнув здоровенный валун, вывела на удобную позицию, за большим камнем оставил пару магазинов и гранат, пробежал дальше, достал из рюкзака гранаты к подствольнику и тоже оставил в небольшой расщелине между камнями. Вскарабкался вверх, возле щербатого валуна положил два магазина. С удивлением обнаружил – тропа раздваивается, разбегаясь в разные стороны, на карте такого нет. Основная, вытоптанная зверями, уходит на перевал, маленькое же, еле заметное ответвление тонкой ниточкой спускалось в ущелье, через два квадрата соединявшееся с тем, куда ушла группа, а рядом точка сбора.