– Да, обещал, – Лирам указал взглядом на девушек, покидающих дом. – На Сати человек в первую очередь работник. Здесь нет праздных и лентяев. Если на дороге поймают бродягу, его отправят ремонтировать эту самую дорогу, потому что все фермеры заняты выпасом скота или сбором и переработкой урожая. Если девушка сбежит из дома, по закону она должна будет отработать год уборщицей в общественном заведении. Это может быть больница или тюрьма, или полицейский участок. Неважно. Почетное и уважаемое дело – работать на земле или пасти овец. Все остальное – наказание. Образованные люди, конечно, имеют определенный вес, но если у них нет сада или отары, к ним относятся свысока.

– Сати тоже посылает студентов в Порт-Альянс?

– И студентов, и рекрутеров. Все полицейские должности тут занимают ветераны. Ценят ветеринаров, медиков и в некоторой степени техников, умеющих делать мини-электростанции, сушилки и прочее оборудование, необходимое для переработки урожая.

– Суровый мир, – решила Лена.

– Так и есть. Меня приняли, потому что я выкупил заброшенную землю и восстановил сады. А потом дал работу семье погорельцев.

– У них нет своего сада?

– Есть, но там сейчас живет старший сын главы семьи с женой и детьми, а остальные работают на меня.

– Действительно сложный мир, – Лена подошла к окну, всматриваясь в алую листву на фоне стремительно темнеющего неба. Лирам встал у нее за спиной. Члены команды оставили их почти наедине, собравшись вокруг низкого столика, чтобы поиграть в настольную игру. – Скажи, Лирам, ты… полетишь на Альфинею?

Мужчина задержал дыхание. Сглотнул. Потом сказал:

– Я бы хотел это сделать. Меня изгнали, но, сменив статус, я могу снова подать прошение на рассмотрение своего дела.

– Сменив статус?

– Я стал супругом. В следующий раз такая возможность возникнет, если я стану отцом…

Лена упорно смотрела в стекло. Ей было страшно даже подумать о детях, но Лирам ее понял и без слов.

– Я не хочу торопить тебя, цветок моего сердца, поэтому прошу позволения заглянуть на Альфинею. Подавшему прошение даются сутки на планете. Можно увидеть родных, написать распоряжения имуществом или письма.

– Разве изгнанник имеет право на собственность? – удивилась Лена.

– Я все передал бабушке. Она волевая дама, поэтому умудряется присылать мне отчеты с оказиями.

– Значит, ты задержишься на сутки. А если тебя простят?

– Если меня простят, но не разрешат жить на Альфинее моей семье, я ее покину. Уже по собственному желанию.

– Это… сложно. И мне кажется большой потерей.

– На самом деле нет, – качнул головой мужчина, – я в изгнании уже много лет и нашел для себя семью, жену, дом и кусочек вечного леса. Альфинея не даст мне большего.

– Что ж, выбор за тобой. Просто помни, что я всегда отпущу тебя.

– А вот я тебя не отпущу! – Лирам сжал Лену в объятиях и быстро унес с веранды в их общую спальню. Запер дверь, одним движением сдернул многослойное одеяние, и… на девушку обрушился ураган. Ледяной ураган, повторяющий через слово: «не отпущу! Не отпущу!».

Через пару часов измученная любовным напором супруга Лена задремала, а Лирам, накрыв ее пушистой овчиной, вышел в холл и постучал в дверь Элурэна. Тот сразу отозвался:

– Входи!

– Как ты догадался, что это я?

– Ты ходишь тише всех, – хмыкнул капитан.

– Лена согласилась на стоянку на орбите Альфинеи.

– Вот как? И когда ты хочешь туда заглянуть?

– Сразу после Сати. Я понял, что цветку моего сердца здесь не понравилось.

– Она об этом сказала?

– Нет, но у эгги свои критерии безопасности. Она подсознательно боится остаться с детьми одна, поэтому ищет такую планету, на которой сумеет сама поднять детей…