Заметим, что у скандинавов, как мы говорили, жрецов не было. Вообще. Были просто колдуны, но ни малейшим почетом они не пользовались. Наоборот, языческие конунги преследовали их, колдуны собирались на свои радения тайно. Заниматься ворожбой-зейдом для мужчины считалось величайшим позором. Юмор же ситуации в том, что иные ученые, даже столь почтенный автор, как Нидерле, умудрились написать, что поморские славяне-де заимствовали жрецов… у скандинавов! Да, а еще они ходили в плащах из лягушачьей шерсти и собирали с березок яблоки… веселые люди историки.

Главенство жрецов в славянском обществе заметно даже по археологии. Русанова и Тимощук в своей книге пишут, что в славянских землях была распространена система, при которой в центре каждой группы селений находится возвышение с вершиной, окруженной чисто символическим, не способным быть реальной защитой валом. На окруженном валом пространстве нет так называемого «культурного слоя», то есть следов постоянного проживания сколь-нибудь большой группы людей. Зато там есть следы непрерывно поддерживаемого огня – одного или нескольких, – стоявшего в центре «столба» – у Иванковиц этот «столб» – каменный, четырехгранный, с личинами, смотрящими в разные стороны света, даже сохранился. Там же найдены еще два кумира. Иногда там же находят следы жертв – зерном, хлебом, животными, а с Х века все чаще – людьми. И неудивительно – в эти века мир язычников не просто старел – он рушился, погибал, и его пытались спасти самыми крайними средствами. Иногда рядом со святилищами находят небольшие одинокие домики со следами постоянной, но аскетически-строгой жизни – жилища «повелевавших царями» жрецов.

Любопытно, что подобная система – со святилищем в центре гнезда поселений – появляется сперва, в VI – VII веках, у балтийских славян, а уже потом, в VII – VIII, проникает в Восточную Европу и овладевает ею. Лишнее доказательство единства славянской религии и общеславянского значения Варяжского поморья как ее центра.

Даже глава следующего по почету и влиянию слоя – воинско-дружинного – князь выглядит как представитель жречества. Слово «кнез» в западнославянских языках обозначает жреца. В польском князь – «ксенж», а священник – «ксендз». Кстати, знаменитое «чернокнижник» – заимствование из западнославянских наречий, к легендарной «Черной Книге» отношения не имеет, а означает «черного жреца», жреца Черного бога.

Дружины тоже составляли особенный, еще толком не исследованный мир, со своей, почти рыцарской этикой, со своим эпосом, легшим в основу позднейших «Слова о полку Игореве» и былин. Именно в дружинной среде было принято отпускать чубы на бритых черепах и татуировать руки. Кое-что о быте и нравах дружины я расскажу позже, когда буду говорить о воспитании нашего героя. Это были прирожденные и зачастую – потомственные бойцы, как правило – конники, в кольчугах и островерхих шлемах. Их объединяло боевое и обрядовое братство воинов-волков, воинов-туров. Они и без доспехов могли, одержимые «буестью» – духом Зверя-покровителя, кинуться на вражью рать, крестя мечами направо и налево. Редко пользовались топорами и луками в бою, предоставляя охотничье оружие общинным ополченцам. Идеалом их было «рыскать волками в поле, ища себе чести, а князю славы». Цену эти бойцы себе знали хорошо. А цена была вот какова – в 1071 году под Белоозером киевский воевода Янь Вышатич пошел на три сотни приверженцев волхвов с двенадцатью отроками – младшими дружинниками – и победил. Цена, стало быть, двадцать пять общинников против одного отрока. Поэтому дружинники легко переходили от князя к князю и еще легче – от города к городу. Отражено это в летописях, отражено это и в былинах – помните, как обиженные князем богатыри покидают Киев и не желают защищать его от Калина-царя? Но было в них и жреческое начало. Побежденный в бою рассматривался как жертва Богам Войны, и с телом его поступали соответственно. В былинах Илья Муромец и Алеша Попович обходятся с побежденным врагом – Жидовином, Идолищем, Соловьем, Тугарином – так же, как обращались с жертвенными животными, – рассекают тела на части, а голову надевают на копье или кол. Это – подобие того, как мир когда-то создавался из частей жертвы Рода, причем голова стала небом, поэтому ее, словно на мировой оси, на мировом