Молчу не потому, что не хочу отвечать, а потому что в горле до сих пор стоит ком, который я не могу сглотнуть. Я больше не плачу, слез нет. Боль отошла на второй план, я просто боюсь, что у меня начнется истерика. Слышу, как он с грохотом ставит бокал на стеклянный столик, встаёт с кресла, и вновь звон бокалов. Тяжёлые шаги останавливаются рядом:
— Выпей воды. — Поднимаю голову и сталкиваюсь с холодным стальным взглядом. Беру стакан и только по выплескивающейся воде понимаю, насколько сильно у меня трясутся руки. Сжимаю стекло и залпом выпиваю воду. — Попытайся успокоиться и предельно честно отвечать на мои вопросы! — Киваю, продолжая сжимать холодный стеклянный стакан. — Итак, сколько тебе полных лет? — спрашивает таким тоном, словно он судья, а я обвиняемая, и от моих ответов зависит его приговор.

— Восемнадцать, — отвечаю я и отвожу взгляд в сторону.

— Пи*дец! — сквозь зубы проговаривает он. — Ну хоть под статью не подвела —  и на том спасибо! 
Поднимаю взгляд и смотрю на большую картину-пазл — обнаженная девушка с идеальной фигурой на черном фоне. Что-то в этой картине не так, а я пока не могу понять, что именно.

— Как ты оказалась на боях? Фанатка?

— И да, и нет, я не люблю кровопролитный спорт, но... — всматриваюсь в картину, пытаясь понять, что не так, что именно меня заставляет ее изучать. С девушкой определенно что-то не так... как и со мной сейчас. Вроде все на месте, а ощущение, что отобрали что-то очень важное.

— Алиса! — Богдан отвлекает меня от картины. — Что «но»?! — с раздражением спрашивает он.

— Я твоя фанатка. Мне важны бои только потому, что ты принимаешь в них участие. Я стала интересоваться ими только после встречи с тобой, — поясняю я, сжимая и вертя в руках бокал.

— Мы встречались? — с подозрением спрашивает он.

— Да, пять лет назад я увидела тебя впервые и… — вдыхаю, задерживая дыхание. Всматриваюсь в силуэт девушки на картине и понимаю, что идеальна она только на первый взгляд, но если присмотреться...

— Пять лет назад тебе было тринадцать! — слышу, как он встаёт и опять идёт к бару. В его голосе негодование.

— Ну и что? Какая разница сколько мне было лет?! Я живу во дворе, где живёт твоя мама и сестра, я была у них дома много раз. Видела твои вещи, твои детские фото. Ты часто приезжал и заставал меня с Надей, но не замечал... Мы часто сталкивались... — кусаю губы, скрывая, что специально его караулила. Сейчас мне стыдно за это.

— Ты понимаешь, что это ненормально?! — спрашивает он. 
Конечно. Только не знаю, где грань этой нормальности... Ничего не отвечаю, продолжая изучать картину, и понимаю, что пазл собран неверно, его части намеренно переставлены.

— Как ты попала на бой?! Такие места просто так не продаются!

— Я украла билет у твоей сестры, — честно отвечаю, чувствуя, как на меня накатывает слабость, а все тело ломит, и пульсирует между ног.

— Замечательно, бл*ть! Просто отлично! — вдруг взрывается он, подскакивая с кресла, и начинает ходить по комнате. 
Но мне не страшно. Хуже уже не будет. Его тяжелые шаги отдают головной болью, и я вновь сосредотачиваюсь на картине. На первый взгляд красивая девушка совершенно неправильная нелогичная внутри, собранная из кусков. Такая же, как я сейчас, когда внутри все переворачивается и сжимается. Богдан подходит ко мне, забирает бокал, наклоняется и опирается на подлокотники кресла, заключая меня в плен. 

— Какого хрена ты поехала со мной. Зачем?! Неужели не понимала для чего?!

— Понимала, — тихо отвечаю, обращая внимание на его расцарапанные мной плечи. — Но я думала, что все будет по-другому, — отвечаю и тут же жалею, потому что Богдан цинично ухмыляется.