— Я еще и тупая?

Она поднесла два пальца к органайзеру на соседнем столе и небрежно смахнула его на пол. Во все стороны веером рассыпались скрепки, ручки, кнопки и другие канцелярские товары.

— Ты что делаешь?

— Ой! Я случайно. Дурам все можно.

Следующим заходом вниз полетела пачка бумаги.

— Упс! Я случайно. Это за каждую розочку. Сколько их там было? Двадцать одна? Тридцать?

— Пятьдесят, — машинально ответил Вадим.

— О-о-о! Тогда мало.

На пол полетел монитор. Подключенный к сети, он еще несколько секунд висел, покачиваясь, на проводе, а потом с грохотом свалился.

— Остановите кто-нибудь эту ненормальную! — взвизгнул Вадим.

— Сам разбирайся. Это в твоей жизни беспорядок. Не хватало нам еще в семейный скандал вмешиваться, — сказал кто-то.

— Ага! Вы ее еще поддержите! — злобно закричал Вадим.

Даша с благодарностью повернулась в сторону говорившего, но не узнала его: все прятали глаза.

— Какая семья? Вы о чем? С этой ведьмой? Никогда!

— Ах, я еще и ведьма! — Она смахнула все, что лежало на его столе, а потом с размаху наступила ногой на мышку. Та крякнула и развалилась на пластмассовые кусочки.

— Кто платить за это будет? — бесновался Вадим, отталкивая ее в сторону, желая, видимо, спасти технику от уничтожения.

— Ничего. Я вчера за подарок и цветы расплатилась. Сегодня пришла твоя очередь, — она задумчиво огляделась, метнулась на кухню, схватила чайник с водой, вернулась обратно и вылила ее на голову Вадима, поднимавшего в этот момент что-то с пола. — А это, дорогой, тебе за ужин.

— Сучка! Надо было тебя давно бросить, — завизжал, отряхиваясь, он.

Вадим стоял поникший. С мокрых волос капала вода, за стеклами очков почти не видно глаз. Ворот традиционной водолазки тоже набряк от пропитавшей его влаги и некрасиво свешивался вниз.

И этого подлого человека она любила? Планировала выйти за него замуж и завести уютный дом и детей?

Ни за что!

Даша вдруг бесповоротно поняла: это конец. Назад дороги нет.

— Надо было. А раз не бросил, терпи! — философски заявила она, хотя изнутри ее просто трясло. — Ребята, — она повернулась к сотрудникам, те вытаращили на нее глаза, — у вас шампанское нигде не завалялось?

— Увы, шампанское на Новый год выпили. А что? Обмыть прощание надо? — пошутил кто-то.

— Нет. Пробкой в лоб хотела запулить. Последний штрих, так сказать.

Наступила мертвая тишина. Но вдруг кто-то хихикнул, а потом и весь отдел просто грохнул от смеха. Напряжение как рукой сняло. Взрослые и не очень дяди и юноши держались за животы, вытирали слезы и смеялись. Даже девица с хвостом прыснула в ладошку, а потом покосилась испуганно на Вадима и отвернулась. Даша видела, что она едва сдерживает смех.

— Пока, дорогой. И чтобы ты на моем пути больше не попадался!

— Очень надо! Я сам перейду на другую сторону улицы, если тебя встречу, — крикнул в ответ Вадим.

— Вот и славно. Договорились.

Даша взяла со стола Вадима какой-то лист с печатью, вытерла ладони, будто избавляясь от чего-то мерзкого и липкого, и пошла к выходу с гордо поднятой головой.

— Вадим! Не надо! — услышала она крик за спиной.

Оглянулась и… едва успела увернуться: ей вслед прилетел тяжелый жесткий диск. Он ударился в дверь, и та ответила звоном разбитого стекла. Неожиданно сработали датчики сигнализации. Она воем оглушила всех, заставила закрыть уши.

Даша смотрела на тот разгром, который только что учинила, на суету и понимала: надо удирать, и поскорее. Она махнула рукой на прощание и выбежала в коридор. Оттуда прямой наводкой в лифт, на первый этаж и на улицу. Еще находясь в кабине, она вызвала такси. Как только Даша выскочила из торгового центра, автомобиль ждал ее у входа.