Долго висело молчание в просторной комнате с тёмными стенами и двумя серыми статуями. Между ними стояли лишь два кресла с обивкой чёрного цвета. Располагавшиеся в них люди никогда не вели пустых бесед. Только те, что не давали покоя душе и озадачивали ум.

– Как же мне не хватает любви.

– Прости за то, что сейчас скажу.

– Не говори.

– Догадываешься, что собралась сказать?

– Я больше не поверю в любовь. Между людьми.

– А есть ещё какая-то?

– Да.

– Расскажи.

– О таком зачастую молчат. Такая любовь не для пересудов.

– Я тебя не понимаю.

– Когда-то я все поясню, – Ида не спешила делиться личными открытиями с кем-то, даже весьма близким.

– Ты же сама говоришь, что нуждаешься в любви, – Эрика не настаивала, но не отказалась бы услышать то, что думает собеседница.

– Нуждаюсь.

– Совсем ничего не пойму.

– Любовь через касания. Через крепкие объятия. Близость души и тела. Но без пошлости. Без боли. Без скверны. И без сожаления.

– Такое бывает?

– Нет. Ни с людьми, ни с кем-то тем, кто выше них, – Ида уронила голову на прижатые к груди колени. Она не скрывала мощь страдания, не упиваясь им, а просто его проживая.

– Пусть я не понимаю всех твоих слов, но как же тогда быть? – Эрика хотела, чтобы госпожа Сатова продолжала говорить, ведь тогда бы ей стало легче. Может быть. Немного.

– Жить.

– Без любви? Впрочем, я так жила. И ты сумеешь.

– Когда-то. А сейчас мне так больно без любви.

«Он искал душу своего ребёнка».

Название статьи создавал явно профессиональный технический писатель. И даже ему, несколько безразличному к чужим проблемам человеку, захотелось прочесть содержимое информационного посыла.

«Господин Кахновски искал своего ребёнка среди тех, что родились в дату, пришедшую ему во сне. Похищенным малышам задержанный не причинил физического вреда, но подверг их опасности, оставив без присмотра взрослого. На территории случайных отелей в номерах полицейские находили похищенных детей. Похитителю удавалось на протяжении трёх месяцев терроризировать жительниц города, ставших матерями. Преступник уверял полицию, что отыскал своё дитя в наследнике весьма известных персон. Остаётся загадкой, как задержанному удалось проникнуть на территорию дома с охраной и незаметно похитить годовалого мальчика. Впрочем, в данном деле имеется и ещё один вопрос, почему господин Кахновски продолжал настаивать на том, что родные дети могут родиться у кого угодно, и родителям необходимо их искать. Вероятно, общество столкнулось с редким явлением психического расстройства у индивидуума, прежде считавшегося абсолютно здоровым».

Филипп отложил планшет в сторону, и задумался над безумной идеей незнакомца. Сам он не стал отцом, но у него присутствовало ощущение, что где-то может находиться его ребёнок. Подобные мысли он, как мужчина пояснял просто – рождением малыша от одной из своих любовниц. И только сейчас Филипп задумался над иной версией родительства, поданной безумным похитителем детей.

– Дальше ждать попросту нельзя.

– Но мы ничего не можем сделать.

– Конечно, если ждать, что кто-то решится и всё сделает за нас. А мне это не нужно.

– У тебя есть план действий?

– Банально.

– Располагаешь идеями?

– Не иронизируй.

– Просто не понимаю такой прыти.

– Я думаю над тем, как поступить, – мужчина лет сорока даже не пытался распрямить морщины на лбу. Он постоянно пребывал в раздумьях, но те не обеспечивали идеями.

– А мне кажется, что человечество, в том числе и мы – аутсайдеры внедрённого формата общества, не сможем повернуть вспять, – более старший по возрасту собеседник давно обзавелся смирением, и не мог взять в толк, что мешало также само поступить Герману.