В кабинет вошел Аркадий с подносом, на котором стояла чашка с кофе, и ваза с конфетами.

«Пришла все ж таки, черт бы ее побрал. Интересно, чего попросит?» — гадал Лев, пока Изольда Павловна нахваливала прекрасно сваренный кофе.

— А я думал, куда вы пропали? — развел руками Лев. — Звонил, писал, даже как-то раз приезжал, но не застал вас дома, — соврал он, чтобы постараться загладить свою вину.

— Ну, во-первых, номер телефона я не меняла, так что не надо мне сказочки рассказывать, — взглянула на него исподлобья женщина. — А во-вторых, давай-ка сразу к делу.

Она поставила чашку на блюдце, положила ногу на ногу, и сомкнув пальцы в замок, сердито уставилась на Льва.

— Надеюсь ты помнишь, что я о-о-чень не люблю, когда меня кидают? Историю с ресторатором напомнить?

Лев помотал головой. Он хорошо помнил, как Изольда Павловна подняла связи и в два счета обанкротила хозяина десятка столичных ресторанов.

— Ну значит, примерно понимаешь, что ждет тебя, если не отдашь должок.

— Я готов вернуть все до копеечки! — закивал Лев. — Сколько там было?

Лев почесал голову и прикинул:

«Так, на открытие первого барбера она дала мне два миллиона. А сколько там у меня на счету есть? Маловато, конечно... Только-только все деньги вложил в открытие нового салона. Но как бы там ни было, лучше отдать ей деньги».

Изольда Павловна взяла с его стола маленький квадратный листочек, ручку, не спеша вывела сумму и пододвинула листок Льву.

— И будем в расчете! — доброжелательно улыбнулась женщина. А у Льва полезли глаза на лоб.

— Но… тут же в десять раз больше, чем я занимал! — возмущенно воскликнул он, и вызвал у собеседницы ироничный смех.

— А это сумма с процентами за пять лет, Лёвушка!

— Пф… Хм… А-а… — Лев так и застыл с открытым ртом.

— Но ты же знаешь, что должок можно отдать и другим способом, — подмигнула Изольда Павловна, кокетливо подняла одну бровь, наклонилась вперед, и ее большая грудь легла на стол.

Лев, глядя на смелый вырез ее цветастого платья, громко сглотнул. Он уже догадывался, на что та намекала.

Память тут же подсунула ему картинку, как пять лет назад он познакомился с этой влиятельной и очень богатой особой, которая предложила ему помощь в открытии первого барбершопа взамен на м-а-а-ленькую благодарность: уж очень той нравилось развлекаться с молодыми, красивыми и крепкими парнями. Поэтому Лев и дал ей прозвище «Мама Стифлера».

Лев невольно скривил лицо, вспомнив, как отмывался в душе после ночей, проведенных с ней. А потом толстушка в кружевной сорочке долгое время приходила к нему во снах, от которых он просыпался в холодном поту. Особенно если снилось, как она садилась на него сверху.

И ему явно не хотелось повторения этого кошмара.

— Изольда Павловна, так дело не пойдет, — затряс указательным пальцем Лёва. — Я верну то, что занимал, но о процентах и речи быть не может! Вы же не предупреждали! — крикнул он.

— Да что ты заладил «Изольда Павловна, Изольда Павловна», — закатила глаза женщина. — Можно просто как раньше «Изольдушка».

— Хорошо, Изольдушка, — Лев растянул губы в ироничной улыбочке. — Сумма для меня неподъемная, и в кредиты я лезть не собираюсь, понятно?

— Ну раз сумма неподъемная, так подними что-нибудь другое, — застреляла глазками барышня, и тут же строго добавила: — Даю тебе два дня на раздумья!

Встав с кресла, она словно нечаянно обронила вслух:

 — Ой, как не хочется напрягать свои связи, как не хочется, — поцокала языком женщина, а затем взглянула на свои ногти. — Я слышала твоя жена маникюром занимается? Надо бы к ней наведаться.