– Ксения Собчак появилась на тусовке в новом красно-зеленом платье, – ввернул Крячко. – Точно ты говоришь, Лева, мы стали жить очень хорошо. Просто, можно сказать, зажрались.

– Разве это плохо? – неуверенно спросил Орлов, почему-то чувствуя себя виноватым.

– Да нет, само по себе это хорошо. Только вот о важных вещах люди стали забывать, – сказал Гуров.

– Так вот давайте-ка к важным вещам и вернемся, – решил Орлов, удобнее устраиваясь на стуле. – Ситуация у нас с вами, прямо скажем, не слишком приятная. Это сегодняшнее убийство может оказаться целой серией подобных преступлений. Что скажете? Есть факты, подтверждающие это?

И он вперил в сыщиков взгляд поверх очков. Гуров спокойно посмотрел на своего начальника и сказал:

– Железных фактов выделить не могу. Основания для подобного предположения есть. Могу перечислить.

Орлов в знак согласия кивнул, и Гуров продолжил:

– Все преступления объединяет место совершения…

– Ты имеешь в виду клуб этот спортивный? – перебил Орлов.

– Не спеши, – поднял руку Гуров. – Во-первых, не клуб, а фитнес-центр. Во-вторых, не он сам, а район вокруг него. Место не простое: с одной стороны благоустроенное, с другой – не до конца. Построили совсем недавно, до этого там пустырь был возле жилых домов. Ночами там и раньше ходить боялись, теперь, по идее, спокойнее должно стать, но… Территория не охраняется – раз. Освещение плохое – два.

– А почему? – снова перебил Орлов.

– Потому что денег на это жалко, – усмехнулся Крячко. – Что ж тут непонятного?

– А кому принадлежит территория? – нахмурился генерал.

– Территория принадлежит муниципалитету, и на ней планируется построить несколько кафе, а также оборудовать детскую площадку. Часть земли сдается в аренду частникам. И территория под фитнес-центр взята на срок пятьдесят пять лет. Но это формальности. Понятно, что потом либо продлят договор, либо земля вместе с центром перейдет муниципалитету. Но хозяйке до этого дела нет – через пятьдесят пять лет, дай ей бог здоровья, у нее будут иные заботы. А землица вообще-то там дорогая, и брать ее в аренду, а уж тем более выкупать мало кто спешит. Поэтому остальная территория пустует. Ну, есть сквер, но в нем, кроме небольших деревьев, пока больше ничего нет. Облагороженный пустырь, по сути. Одним словом, неспокойное место, – подытожил Гуров. – Преступлений, которые, возможно, совершил один человек, три: убийство Светланы Лихачевой, произошедшее полгода назад, причем не в самом сквере, а возле него. Второе – сегодняшнее убийство Ирины Умецкой. Ну и третье… – с сомнением проговорил Гуров, – это нападение на Марину Агафонову. Вписывается оно сюда или нет, пока непонятно.

– Между убийством Лихачевой и Умецкой прошло полгода, – задумчиво проговорил Орлов. – Слишком большой промежуток, не кажется?

– Я обратил на это внимание, – кивнул Гуров. – Но ведь пока и не доказано, что все это звенья одной цепи. Может быть, разные преступники.

– Уверен, что не разные, – подал голос Крячко и, когда взгляды Орлова и Гурова обратились к нему, пояснил: – Есть еще четвертый случай. Девчонка, правда, жива осталась, но покалечена на всю жизнь.

И он рассказал о внучке пенсионера Кожухова Вике.

– Нужно обязательно поднять материалы, – резюмировал Орлов. – И с этой девушкой побеседовать непременно. Значит, говоришь, она тоже в этом фитнес-центре занималась? Та-ак. – Он принялся постукивать пальцами по столу. Потом повернулся к Гурову: – Ты побеседовал со всеми, кто там работает и занимается?

– Со всеми не получилось, – ответил Гуров.