Тем временем, мы въехали внутрь, и ворота за нами закрылись. Добряк спрыгнул с лупоглаза, отдал повод подбежавшему мужчине и тут же начал его о чем-то спрашивать. Женщина остановилась в двух шагах от Джин Фу и поклонилась, на ее щеках блестели слезы:

– Дорогой муж, приветствую тебя в твоем доме. Безмерно рада твоему счастливому возвращению.

Джин Фу, опираясь на меня, сошел с повозки и тепло обнял ее:

– Роу, я вернулся, – затем отстранился и посмотрел на нас. – Знакомься, эти ребята теперь будут жить с нами. Это Юсо Шен, мой преемник и ученик, талантливый начертатель и очень серьезный молодой человек. А это его младший брат, Байсо, смышлёный и веселый мальчик, его я вверяю под твою опеку. Надеюсь, вы поладите.

– Рада видеть вас под крышей нашего дома. Меня зовут Джин Роу, можете обращаться ко мне по любому вопросу, – и Роу ласково улыбнулась, отчего у меня защемило сердце. Эта женщина была такой милой, от нее веяло теплом, уютом и домашними лепешками, и я с трудом сдержал слезы, вспомнив о маме. Рядом зашмыгал носом братишка.

– Да, забыл сказать, – добавил Джин Фу, – Шен и Байсо – сироты, и после смерти родителей вынуждены были выживать на улице, без дома, денег и родственников.

– Тогда ты не будешь возражать, если я устрою ребят в восточном доме? Слишком уж долго он пустовал.

Джин Фу кивнул, и Роу взяла нас с Байсо за руки, словно маленьких, и повела по узенькой вымощенной тропинке.

Оказалось, что деревьев в этом дворике было немного, пять или шесть, но они были хитроумно расположены: если смотреть со стороны ворот, то кажется, словно тут растет целый лес, а на самом деле мы прошли несколько шагов и увидели еще одни ворота, поменьше.

Роу негромко поясняла:

– Главные ворота – Дамень – хорошо защищены, и если кто-то, у кого нет специального амулета, попытается войти в них или хотя бы приблизится на расстояние шага, то в доме охраны прозвучит сигнал, и при этом активируется дополнительная магическая защита. А это внутренние ворота – Эрмень, которые ведут во внутренний двор и дома.

Мы прошли через вторые ворота и попали словно в другой мир. Там был небольшой прудик, в котором мирно журчала вода и плавали красивые золотистые рыбы, вокруг пруда росли травы и цветы, такие мирные и безопасные. Хаотично стояли статуи в виде необычных животных, некоторые из них были покрыты мхом, отчего казались лишь уютнее. Мне показалось, что одна из статуй напоминает мехохвоста, приготовившегося к атаке: навостренные уши, хвост сложен пополам и прижат к спине.

– Я очень люблю этот пруд и надеюсь, что вы не будете пугать рыб, они за эти года стали совсем ручными, и мне нравится кормить их с руки. Иногда я прихожу поиграть сюда на свирели. Ты любишь музыку, Байсо?

Брат несколько раз кивнул:

– Очень. Я, между прочим, хорошо пою. Мне всегда хлопали. Вот например…

И заорал простонародную песенку:

Я дернулся вперед и зажал ему рот, пока Байсо не сболтнул что-то лишнее.

– Прошу прощения, госпожа, иногда он сам не понимает, что говорит. Байсо, нельзя петь такие песни в приличных домах!

Джин Роу тихонько засмеялась, изящно прикрыв рот ладошкой, затем наклонилась к мальчишке и сказала:

– Ничего, малыш, в следующий раз, когда твой брат будет занят, ты сможешь спеть мне любые песни, какие захочешь. Хотя, конечно, ты должен слушать своего старшего брата и делать то, что он говорит.

Мы остановились в центре дворика, на перекрестке двух вымощенных дорожек, упиравшихся своими концами в разные дома.