– Может, тогда лучше не давать его мне? – робко спросил я, мельком взглянув на протягиваемый амулет.

– Помимо основного предназначения, о коем тебе не стоит знать, амулет смешивается с аурой носителя и дает ощущение, понял? только ощущение большей магической силы. Ты, само собой, останешься таким же инвалидом, но хотя бы будешь создавать впечатление нормального человека. Из-за тебя уже пострадал один из моих людей.

– Шрам? – испуганно спросил я.

– Да. Он получил слишком большую порцию яда, и временно, надеюсь, что лишь временно, не сможет сражаться. И я не хочу, чтобы из-за глупого мальчишки пострадал кто-то еще. Так что заткнись и надевай.

Добряк снова протянул амулет, квадратик из черной плотной кожи, в центр которого вставлен небольшой кристалл такого же цвета. Я больше не стал возражать и потянулся за амулетом, но стоило мне лишь коснуться его, как он улетел с ладони Добряка в кусты и исчез из вида.

– Что ты делаешь? – заорал глава охраны. Я недоуменно уставился на пальцы правой руки. Что с ней не так? – Пока не найдешь амулет, на глаза мне не показывайся, – Добряк развернул своего лупоглаза и уехал в начало каравана.

Я немедленно спрыгнул с Пинь, попытался с размаху воткнуть пальцы в землю и закашлялся, отплевываясь от комочков грязи и травы, полетевших мне в лицо. Во время сражения с древолазами мой защитный массив не выдержал напора и рассыпался, но касания правой рукой продолжали вызывать странный эффект. Я осторожно размотал ткань, но кроме резких покалываний на незаживших кончиках пальцев, ничего не ощутил и не нашел.

Затем я потянулся пальцами к близстоящему дереву и понял, что не могу дотронуться до него: между кожей и корой оставалась едва заметная щель. Тогда я увеличил давление и почувствовал, как невидимая защита распалась, а многострадальные пальцы впились в грубую кору. От боли я чуть не взвыл, поспешно достал коробочку с мазью и снова перебинтовал руку, затем вытащил амулет с магическим зрением и с его помощью засек свечение в траве.

Добряк не успел назначить мне место дежурства, поэтому я отыскал его, продемонстрировал найденный амулет, но глава охраны лишь холодно кивнул и проехал мимо, не сказав ни слова.

Спустя какое-то время мы снова свернули с основной дороги на ночлег. Кажется, такие поляны раскиданы по всему пути следования, и опытные караванщики рассчитывали движение так, чтобы укладывать дневные переходы в отмеренные отрезки.

После ужина подошел Летящий и кинул мне на колени странную гладко вырезанную конструкцию.

– Везучий ты парень, Шен! – сказал он, улыбаясь шире, чем обычно. – Знаешь, так как твари в лесу водятся всякие, то в принципе допускается пускать на обивку для седла шкурку и второго убитого зверя. Но ты ж и тут отличился, прикончил десяток древолазов. Не знаю, как ты, а я бы на твоем месте не хотел бы стелить их шкуру себе под задницу. Так что вот, держи. Гусак сегодня целый день крутил-вертел, но сделал тебе сиденье из пластин костяной собаки.

Я встал, поклонился Летящему в знак признательности и взял подарок. Снизу эта вещь повторяла контуры самого седла, а сверху мягко изгибалась, подстраиваясь под тело.

– Передай мою благодарность Гусаку. Он хорошо постарался.

– Кстати, у него еще остались пластины. Если хочешь, можешь заказать у него что-то еще, но, разумеется, не бесплатно. Например, шляпу, – Летящий рассмеялся и ушел.

А я всерьез задумался, может, и правда стоит сделать защитные детали? Ткань студенческого костюма совершенно не подходила для поездок по лесу, даже если наложить пластины только на грудь, плечи и бедра, защита повысится. Хотя в боях с огнеплюем и древолазами это бы мне не помогло.