Глава министерства магических изысканий переживала, что влияние Джин Мэйху станет слишком большим. Да, он сделал для спасения страны ничуть не меньше, чем каждый из синшидайцев. Да, он до сих пор ни разу не воспользовался связями и богатством для нечистых дел, не вошел в совет министров, хотя ему предлагали. Со стороны казалось, будто этого белоголового мальчишку интересуют только сладости и роскошь, его сундуки, наверное, были завалены самыми дорогими и изысканными тканями со всех концов бывшей империи Семи Священных животных, его столы всегда щедро уставлены экзотическими блюдами, а обстановка в его бесконечно большом сыхэюане превосходила по стоимости даже императорский дворец. И это если не вспоминать о великолепно устроенном саде в его поместье, нескольких прудов, террас для распития чая, беседок для винных застолий и прочих укромных уголков. Птицы, звери, красивые бабочки – чего только у него не было? Поговаривали, что внутри сыхэюаня живут даже опасные хищники, например, бай пхейнцзы.

Когда Мэйху устраивал прием, на него пытались попасть все более-менее значительные жители Киньяна. И не только ради знакомства с самим Мэйху, не только ради встреч с другими влиятельными людьми, а ради изысканных развлечений, которые тот устраивал. Даже Тедань пару раз ходил туда, изменив внешность.

Сама Ван Мэй была в поместье Джин лишь однажды и не могла забыть тот прием до сих пор. Тема приема была объявлена заранее, на приглашении было написано «Небесная обитель». И как только она прошла через внутренние ворота сыхеэюаня, то подумала, что и правда попала на Небеса. Под ногами лежали мягкие белые облака, и Мэй сначала испугалась, что не сможет пройти по ним, не упав, но под пышным покровом был плотный и устойчивый материал. Вокруг порхали огромные диковинные бабочки, и с их крыльев сыпались мелкие золотые и серебряные блестки. Незнакомые деревья в нежном цвету, переливчатые трели невидимых птиц сливались с пением флейт. Музыка лилась отовсюду, хотя ни одного музыканта Мэй так и не увидела. А люди вокруг? Прекрасные, горделивые, в тончайших и необычных одеждах. Госпожа Ван до сих пор помнила то чувство стыда, которое ее охватило тогда, ведь она-то пришла в обычном, хоть и хорошем одеянии, да и лицо ее не столь прекрасно. Ей, как любой женщине, не хотелось чувствовать себя самой уродливой и плохо одетой среди всех.

Потом она заметила небольшой водопад, в котором вода лилась настолько ровно и спокойно, что в него можно было смотреться, как в зеркало. Там она увидела, что выглядит так же, как и люди вокруг, и поняла, что на всех посетителей при входе была наложена иллюзия, которая не перекраивала их внешность целиком, а лишь улучшала их черты. Сколько же труда и Ки было вложено в одну только эту задачу, Мэй даже боялась предположить. Она задумалась, как вообще можно было это осуществить. Даже если знать имена гостей заранее и проработать иллюзию для каждого отдельно, нужно ведь поставить опознавательный знак, чтобы нужная иллюзия наложилась на нужного человека. Тогда она догадалась взглянуть на приглашение еще раз. Так и есть. В плотную белую бумагу был встроен магический маячок. Мэй тогда сильно разозлилась на собственную беспечность. Уж Уко бы не пропустила незнакомый магический знак!

Пока Мэй гуляла по Небесной обители, ела тающие во рту цветы, пила сладкие тонкие вина, она не могла не вспомнить лекции Кун Веймина, в которых учитель обличал роскошь и разврат. Чем этот прием отличался от тех пышных празднеств, которыми славился император бывшей империи Семи Священных животных? И тут поняла, что разница есть. Император растрачивал Ки и деньги, собранные с простого народа, а у главы «Золотого неба» не было доступа к государственной казне. Он тратил только те средства, которые заработал сам.