– Не волнуйся, сучка, – усмехнулся он.

Уложив Линду на спину и широко раздвинув ей ноги, Кент устроился между ними. Ухватив торчащий член, он принялся водить головкой вверх и вниз по мокрой расселине, поддразнивая клитор и мокрую дырочку.

– Быстрей! – простонала Линда. – Быстрей засунь в меня эту громадину!

– Не смей приказывать мне, шлюха! – рыкнул Кент. Однако он тут же стал вдавливать распухшую головку в киску. Розовая дырочка, казалось, растянулась до предела, прежде чем здоровенный багряный шар скрылся в пылающих глубинах.

– Проткни меня насквозь своим огромным хуем, ублюдок! – застонала Линда. – Засади его поглубже! Чтобы он у меня изо рта вылез!

– Сама напросилась, сучка! – рыкнул Кент, а потом, резко дёрнув бёдрами, вонзил здоровенную дубину в киску по яйца. «Эта пизда создана для моего большого хуя», – в очередной раз подумал он, засунув двадцати двух сантиметровый член в мокрую пещерку.

– Даааааааааа! – завизжала Линда, когда толстый член до предела растянул её тесную норку. – Заеби меня до смерти, похотливый ублюдок!

Хорошенько измазав пальцы в вытекающих из киски ароматных соках, Шерри принялась ещё яростней натирать распухающий клитор. Истошные, пронзительные вопли матери, взрывались в её теле сладкой истомой. Широкие ареолы, венчающие роскошные груди Шерри, сморщились и покрылись пупырышками, а соски превратились в парочку стальных пуль.

Пытаясь слегка наказать себя за непристойное поведение, Шерри крепко стиснула один из распухших сосков, словно пыталась его раздавить, и едва удержала рвущийся из горла вопль. Вопль не боли, а наслаждения. Крепко стиснув зубы, она ущипнула другой сосок ещё сильней, и протяжно застонала, накрытая новой волной сладости. Крохотные искорки боли, казалось, только усилили наслаждение.

– Долби пизду! – визжала Линда. – Долби, ублюдок!

– Получай, ненасытная шлюха! – рычал Кент. – Получай!

– Даааааа! Даааа! Еби!

Истеричные вопли матери, пронзительный скрип кровати и сочные шлепки плоти о плоть разжигали не только страсть Шерри, но и её любопытство. Практически минуту она уговаривала себя не делать этого, но потом не выдержала. Выбравшись из кровати, Шерри подошла к двери и осторожно выглянула в коридор. Её недавнее предположение оказалось верным, дверь родительской спальни была распахнута.

Тихонько выскользнув в коридор, она подошла на цыпочках к соседней двери и заглянула в комнату. Спальню освещали сразу два ночника, поэтому происходящее на кровати ей было прекрасно видно. Кроме того, кровать стояла изголовьем у дальней стены, поэтому Шерри даже особенно прятаться было ненужно.

Она немного удивилась, увидев, в какой позе её мать и отчим занимаются любовью. «Занимаются любовью? – спросила она себя. – Нет, они просто ебутся!» Поза смахивала на миссионерскую, но не совсем. Ведь Кент не лежал на Линде, а удерживал себя над ней на вытянутых руках, словно собирался начать отжиматься. Линда тоже не лежала просто так, Шерри заметила её пятки на плечах Кента.

Над изголовьем кровати висело большое зеркало. Посмотрев в него, Шерри смогла увидеть лицо матери. Щёки у неё пылали, а взгляд был таким мутным, словно она выпила целую бутылку виски. Когда же Шерри устремила взгляд в то место, где тела любовников соединялись, то едва не вскрикнула от ужаса. Размер хозяйства Кента её испугал. Шерри поверить не могла, что такая толстенная дубина может влезть в киску женщины, не разорвав ей там всё.

– Проткни меня своим громадным хуем, ублюдок! – пронзительно завопила Линда. – Долби пизду! Долби!