5. Глава 5.

Агата.

– Меня не отпускает странная мысль, Римская, – протягивает Сергей, крепче сжимая руль. Мимо тянутся груженые КАМАзы, взвивая облака грязной влажной пыли. Крупные дождевые капли падают на лобовое стекло и тотчас отбрасываются проворными «дворниками». Знал бы Корсаков сколько мыслей в моей голове?

– Ты молчишь, Агата? Ты меня, вообще, слышишь? Или думаешь о том, кто ждет меня дома? Она шикарна, Агата… Очень меня любит, ценит, а смотрит как… Ты бы видела!

– И как ее зовут? – едва сдерживая смех, спрашиваю я.

– Варна, – любовно протягивает Корсаков. – Ты уже ревнуешь?

– К псине? Нет.

– А с чего ты решила, что…

– Кроме запаха новой машины здесь есть еще парочка ароматов – туалетная вода с нотками грейпфрута, свежей ели, лимона и… Едва ощутимый запах собаки. Так что, Корсаков, тебе меня не провести. Кстати, какой она породы?

– Никакой, – бурчит Сергей. – Не понимаю, как ты учуяла? Я возил Варну на заднем сидении четыре дня назад. У тебя нюх, как у собаки, Римская? – шутя, спрашивает он.

Да, именно так… Обостренное зрение, осязание, нюх и прочие достоинства – только верхушка моих качеств, отличающих меня от нормального человека…

– Вроде того. Ты бы мог брать ее на место происшествия. Хочешь, замолвлю словечко перед Мышкиным?

– Еще чего. Приехали, Римская. Сосредоточься на деле.

– Кстати, ты не сказал, о чем думаешь?

– Почему мать девочки осталась дома? Родила нового малыша и забыла о пропавшем ребенке? Как-то все это странно…

– Я думала о том же, не поверишь!

Колеса машины утопают во влажной земле. Корсаков паркуется возле оградительной ленты и вынимает из кармана бахилы. Молча протягивает мне пару, по привычке цепляя взглядом окружающие предметы. Возле ямы стоит наскоро сооруженная палатка судебного медика и криминалиста. Их фигуры, одетые в грязно-серые целлофановые накидки, мелькают неподалеку. Здесь же уныло прохаживается дежурный следователь и парнишка с огромным доберманом – судя по всему, именно он нашел тело. А возле берега, запустив ладони в карманы брюк, стоит мужчина. Его высокая худощавая фигура походит на склоненную к воде иву – руки болтаются, голова устало опускается к земле. Отец, без слов понимаю я… Убитый горем отец, потерявший надежду. Она всегда лучше такой правды…

– Майор Корсаков, капитан Римская, – сухо бросает Сергей, когда мы подходим ближе.

– Вы кто такие? – презрительно протягивает дежурный следак. Выплевывает изо рта зубочистку и тянется в карман за удостоверением. – Я следователь Евгений Снегирь, из отдела по особо тяжким.

– Мы из отдела «Д», подчиняемся полковнику Мышкину. И это дело наше.

– Ваше? А почему отдел «Д»? Дебилы, что ли? – туповато улыбается Снегирь.

– Нет, отдел «Д» означает достойные, ясно. Кто обнаружил тело? Лейтенант, доложите по форме, – твердо произносит Корсаков.

– Эй ты! – Снегирь взмахивает ладонью, подзывая парня. – Парнишка обнаружил, вернее, его собака. Вы эту псину видите? Последние две недели шли дожди, в десяти километрах отсюда разрушилась дамба, берег затопило. Вот ее рука и вылезла…

– Сергей… Юрьевич, давайте осмотрим тело, пока его не забрали? – предлагаю я.

– Хорошо, капитан. Со свидетелями потом побеседуем.

Ноги вязнут в подтаявшей апрельской жиже. С реки дует холодный ветер, нагло забираясь под куртку и оставляя на коже ледяные поцелуи. Не помню, чтобы весной в наших краях было так холодно...

Она лежит на большом черном куске целлофана. Кости облепляют остатки почерневшей плоти и обрывки одежды, возле тела лежит смартфон в розовом чехле и студенческий билет.