Мое появление он наверняка отметил, и вскоре информация о том, что в локации появился одиночный сталкер с круглыми хреновинами на шлеме, окажется у местного приора узловиков.

Ну и пусть, с меня не убудет, я с Орденом не враждую.

Я вообще ни с кем не враждую.

Помахав «кукушке» ручкой, я зашагал на восток, прочь от моря, к начальной точке моего маршрута. Выбравшись из детского городка, запеленговал военный патруль – БРДМ на основе внедорожника «Тигр». Сказав «спасибо» имплантам, я поспешно спрятался обратно в развалины.

Ну уж нет, лучше бешеный бронезавр, чем отряд злобных вояк.

Серый силуэт БРДМ показался из метели, повернул башенку с пулеметом в мою сторону, но этим все и ограничилось. Броневичок укатил вдаль и скрылся из виду. То ли «чистильщикам» показалось неинтересным связываться с одиноким ходоком, то ли они просто спешили.

Оставив окрестности тамбура позади, я решил, что самое время остановиться и перекусить.

– Отведаем, что бог послал, – сказал я, устроившись в развалинах садового домика, дававших хоть какую-то защиту от ветра.

Бог вполне предсказуемо послал мне армейскую таблетку «Сухпай», вкусом похожую на картон, но зато компактную, легкую и содержащую полный набор веществ, без которых человеческий организм начинает загибаться. Прожевав ее и глотнув немного воды, я некоторое время любовался на снежные клубы, носившиеся над болотами, поднялся и зашагал дальше.

Метель бушевала так, что глазами я мог заглянуть метров на двадцать, а отдельные порывы чуть не сбивали меня с ног. Под тяжелыми ботинками хлюпала замешанная на снегу грязь, а мир вокруг напоминал пустой стакан из-под кефира.

Почти час я потратил на то, чтобы обойти Лабиринт Коваши, еще одну местную аномалию, непонятным образом перемещавшуюся по берегам одноименной речки.

Это громадное скопление автонов имеет вход и выход, и от одного до другого вроде бы даже можно пройти. Сталкеры болтают, что внутри есть шанс отыскать редкие артефакты вроде «Плети», оплавить импланты так же, как в гипертоннеле, и даже избавиться от заражения скоргами.

Проверять эти сказки и заходить в Лабиринт я не собирался.

Перемахнув через Коваши, я по железнодорожной насыпи добрался до Сюрьевского болота. Тут стало ясно, что начальная точка прочерченного научниками маршрута угодила в заросли автонов, самых обычных, неподвижных. А к югу от нее я засек небольшой участочек земли, воздух над которым еле заметно дрожал.

– Вот тебе и привет, – сказал я, сканируя аномалию в разных диапазонах. – «Зов Бездны»?

Ловушка, окрещенная столь поэтично, встречается нечасто, но и заметить ее довольно трудно, поскольку она не проявляет себя какими-либо внешними эффектами. Попавший в зону ее влияния человек начинает галлюцинировать, слышит голоса, испытывает всякие безумные желания типа «всех убью, один останусь».

Спасти такого бедолагу можно, если сразу схватить его и покрепче связать.

Через несколько часов наваждение развеется, пострадавший придет в себя и сам будет удивлен, когда ему расскажут обо всем, что он вытворял.

– Зов Бездны, – повторил я, раздумывая, как бы обойти эту штуковину. – Придется вносить коррекцию.

Думаю, что большеголовые не обидятся, если я начну маршрут немножко в стороне. А если их приборы засекут аномалию и запишут ее параметры, то тем лучше – у меня будет оправдание.

Я пообщался с главным имплантом, последний раз уточняя параметры трассы, и пошел на юг.

7–8 февраля

Метель выла, точно хор безумцев, снежные вихри танцевали вокруг меня, как призраки.