Юджи  испытывает мое терпение. Зря… У меня его, конечно, много. Но я не люблю ждать, я знаю, что своей цели могу достичь за десяток шагов. 

Отталкиваюсь от стены и иду в их сторону. Придется ее подтолкнуть. Юджи сразу оживает, наклоняется к Отмороженной треске и, что-то ему сказав, оставляет и идет ко мне. Я усмехаюсь и решаю не добивать пангасиуса. Недовольный взгляд Юджи заводит еще больше. Она не будет тут кричать и ругаться. Этот чешуйчатый услышит все. 

Пусть эта встреча будет наша с ней маленькая тайна. Может ее вообще заводят все эти секретики. 

Я притормаживаю и,  возвращаюсь назад, скрываясь там, где пангасиус нас не увидит.   Скрываюсь за углом и жду, когда появится. 

Я врал, конечно, ни хрена я не хотел с ней говорить. Я хотел ее целовать. Вкус ее губ попробовать. Прохладные, наверное, после мороженого. И сладкие… шоколадные. Интересно, она думала или нет в тот момент, что выбирает такое же мороженое, как нравится мне. 

Ракушка влетает в тесный коридорчик, замахиваясь обеими руками и собираясь ударить меня. Я бы с удовольствием побыл в качестве раба перед ней и позволил бы это. Но для этого Юджи как минимум должна быть раздета. Поэтому не в этот раз. 

Одной рукой перехватываю ее запястья, а второй за талию тяну к себе и прижимаю следом к стене.  

Все настолько быстро, что доли секунды хватает, чтобы уловить ее расширенные зрачки, полные желания и злости, приоткрытые розовые губки. Руки завожу над головой и удерживаю их наверху, а сам без разрешения накидываюсь на губки, по которым скучал. 

Пиздец как скучал, оказывается. 

Девушка в моих объятиях сжимает зубы, сопротивляясь. Извивается всем телом, чтобы отделаться от меня, а на самом деле возбуждает и заводит. Я запускаю руку ей под рубашку и скольжу вверх, нащупывая грудь. 

И мне не послышалось. Я слышал, как она простонала в этот момент и дернулась низом живота мне навстречу. Тот идиот точно так ее не трогал смело. 

Поспорить могу, что если бы запустил руку ей в трусики, она была бы уже вся мокрая. Но я включаю режим “ждущего спаниеля” и не тороплю ее. Все-таки хочу от нее знак, что она простила. 

А дальше резкая боль заставляет остановиться, и прижать язык к пульсирующему месту на губе. 

- Черт, Ракушка. За что?

- Я не Ракушка. Я тебе уже говорила. - Шипит на меня шепотом. - И нечего пихать свой язык в меня. - Дергается, чтобы отпустил, но я так же надежно прижимаю к себе. - Как ты узнал, что я тут?

- Твой гороскоп на сегодня сказал, что ты будешь тут. - Усмехаюсь в ответ. - Ты же скучала тоже? Думала обо мне ночью? 

- Да, думала, какого черта ты приехал? 

- Ты не как-то вчера резко меня оставила, я даже не успел ничего сказать. Бросила меня в горах. А если бы со мной что-то случилось?

- Плевать мне на тебя.  Потому что вчера тебе было плевать на меня. Отпусти, - продолжает вырываться, но больше смахивает на то, что наоборот, хочет, чтобы я ее удерживал. 

- Я приехал к тебе и хочу поговорить. 

- Поезд ушел. Самолет улетел. Корабль уплыл. Ты опоздал. И отпусти уже меня. - Набирает силы и отталкивает меня. Но у нее ничего не получается. 

- Ты меня выслушаешь. 

- Даже не собираюсь. - Юджи поворачивает голову в сторону и выглядывая в зал. 

- Черт, Логан, идет. Мэтт, отпусти. Он не должен нас увидеть. 

- Окей. - Я соглашаюсь с тем, что он не должен нас увидеть и, дернув, первую попавшуюся дверь, затягиваю девушку в темное прохладное помещение. Пахнет сыростью и, судя по всему,  это какая-то подсобка. Делаю шаг в сторону, задевая ведро, что с шумом падает на пол. Ракушка замирает в моих руках, как будто сейчас сюда заглянет ее жаберный друг.