— Будь аккуратнее, — бросаю я раздраженно и ухожу, а она остается стоять в мокром, ничего не скрывающем полотенце, прислонившись плечом к дверному косяку. Клэр до сих пор бледная и изнеможённая, но я запрещаю себе ее жалеть.

Выходит через минуту в моей рубашке и спрашивает:

— Где я могу спать?

— Устраивайся в спальне. – Киваю в нужном направлении. А воображение рисует стройное тело на моих простынях. Зря я притащил ее домой, нужно было ехать на Золотой пляж, в коттедж Яд. — Я переночую на диване.

— Хорошо. – Она послушно, с прямой спиной разворачивается в нужном направлении. Сейчас с нее слетел весь лоск, но осталась осанка, независимый взгляд и какая-то внутренняя сила, которая, я был уверен, слетит, едва блондинка окажется в камере. Не слетела. Меня это удивило еще неделю назад. Тогда-то я и понял, что такая, как она, действительно способна убить. Увы. Я до сих пор не уверен в ее вине или невиновности, но внутренней силы у Клэр хватило бы, да и магической.

Я не хочу ее спрашивать, но действую совершенно иррационально.

— И все же обморок — это нехорошо. Ты сейчас себя нормально чувствуешь?

Останавливается, удивленно смотрит на меня из-за плеча.

— Вполне.

— Когда ела в последний раз?

— Не сегодня, — уклончиво отвечает она и хмыкает. Еле держится на ногах, а в глазах вызов.

— Плохо. – Качаю головой. – У меня пустой холодильник.

Непонятно зачем демонстрирую девственные полки, словно пытаюсь доказать, что не изверг и не жадничаю.

— Забей, — отмахивается она. – Ничего критичного не случилось. Но завтра все же лучше меня покормить, не хотелось бы умереть от истощения.

— Считаешь меня садистом?

— Нет. – Клэр пожимает точеными плечами.

— Отдыхай, сейчас схожу за какой-нибудь едой, — говорю я и собираюсь подняться, но Клэр снова меня удивляет.

— Не стоит беспокойства, — упрямо отмечает она.

— Ты не ела сутки!

— Чуть больше. Это не самый большой рекорд, как видишь, жива еще. Упала я не от голода, а от совокупности факторов. Устала, не стоило пить виски, день был напряженным… короче, случайность. Больше не повторится.

— А какой самый большой? – Я цепляюсь за эту информацию и не слышу остальные ее объяснения.

— Почти пять дней. Но я пила. Даже два раза смузи…

— Ты это серьезно? – Ее слова вызывают шок.

— Мне было шестнадцать, я вернулась с отдыха, платье для бала дебютанток, заказанное у одного из лучших модистов, уже висело в шкафу. Оно должно было сидеть на мне идеально… а на отдыхе я расслабилась. Не должна была позволять себе такого, но мамы рядом не было, и я… — Клэр усмехается. – Оторвалась. Забыла, что все имеет свою цену.

— И ты не ела?

— Мама приказала давать мне только воду. Я должна быть идеальной во всем. Так что я спокойно переживу до утра, когда спишь, есть не хочется.

— Посиди полчаса. — Я поднимаюсь со стула и устремляюсь к двери. — Твое платье безнадежно испорчено, а в мою рубашку, ты прекрасно влезешь и после ужина.

— Как и в тюремную робу… — слышу задумчивое в спину и не могу удержаться от ухмылки.

Клэр

Дверь за Дереком захлопывается и я, закрыв лицо руками, сползаю по стене. Дойти до комнаты нет сил.

Руки дрожат, а мне хочется сдохнуть, настолько сильны усталость и слабость. Позорное падение в душе убивает. Я не привыкла показывать посторонним свою слабость, и тем более я никогда не демонстрирую слабость врагам.

А Дерек определенно враг и видел меня жалкой, беспомощной и голой. Сижу какое-то время, жду, когда вернется хладнокровие и хотя бы немного сил, убеждаю себя, что сильная, но в итоге провожу в прострации на полу достаточно много времени. Мелодичная трель дверного звонка выдергивает меня из полузабытья.