– Что скажешь?– отложив бумаги и чуть наклонившись в сторону помощника, спросил Костя. Выражение лица Лехи было по меньшей мере странное, он никогда не отличался сентиментальностью и жалобностью, но на его лице читалось сострадание.

– Знаешь, Кость, может оставишь девчонку, а? Пусть живет тут, будет тихая как мышка, гарантирую.

– Ты прикалываешься? Львович вообще велел ее в бордель Осману отдать, пусть будет благодарна, что я решил по другому. Пока. Ну так что ты узнал?

– А то, что бордель для нее не новость. Она ж Марку не родная, его супруга нагуляла девку от кого-то из его парней. Марк конечно пошумел, но жену любил и простил, а вот девочку нет. Когда Лиля Фишер умерла Лерке девять было, и сказки про мачеху ей перестали казаться такими романтичными. Папаша гнобил девочку, зашугал, из школы забрал, училась она на домашке. В общем девчонка совсем белого света не видела. А дальше больше. Когда девочке было тринадцать, один из гостей Марка, к слову сказать его ровесник, положил на девочку глаз. А этот урод и рад был угодить нужному человеку и бедную дочь унизить, вот и подложил ее под партнёра. С тех пор такая практика сделалась регулярной, а иногда и сам к ней захаживал, ещё говорят и бил, да так, что она потом еле ходила, а когда садилась морщилась от боли.– Тесак был поражен рассказом, мало что могло его тронуть, но педофилы были для него существа наиболее низшего уровня, где-то на уровне слизней и клопов.

– Раньше мне было пофиг на Фишера, а теперь я даже горд тем, что лично вспорол уебку его мерзкий кадык. Ну раз дела обстояли так, как ты рассказываешь, то со мной ей понравится.

– Но…

– Она здорова? Никаких неприятных последствий ее проституции нет?– Леха поморщился.

– Нет, она пару дней назад проходила проверку, каждую неделю проходит.

– Вот и хорошо! Все, спасибо за помощь. Обещаю быть с ней… не слишком грубым. Это все, можешь идти.

Костя выстукивал ритм пальцами по столу, погруженный в свои мысли. Когда он отвлекся от них, часы показывали десять минут одиннадцатого. Мужчина нахмурился, раздраженный тем, что мысли о девушке ввергли его в это неприятное состояние. Решительно направившись в сторону двери, Тесак решил что жалость к ней здесь не уместна. И раз она привыкла быть собственностью и шлюхой, пусть ею и будет, он в этом не виноват.

Когда Костя резко толкнул дверь и та с грохотом ударилась о стену, девушка, стоящая на том же месте что и утром, испуганно подскочила. Мужчина раздраженно вошел в комнату, сам не зная почему, злясь на Леру. Девушка, как всегда, молчала и стояла, опустив глаза. Тесак окинул ее внешний вид и удовлетворенно хмыкнул. Волосы были по-прежнему распущены, но теперь уложены в аккуратные локоны. На теле вместо бесформенной сорочки был надет легкий, почти прозрачный черный пеньюар, не скрывающий, оказавшуюся весьма аппетитной грудь. Кружевные трусики в цвет верха плотно облегали упругую круглую попку. Костя сразу забыл о своем раздражении, почувствовав в штанах возбуждение.

– Подойди! – приказал Тесак. Девушка приблизилась по-прежнему не поднимая глаз. Раздражение снова начинало появляться, он немного грубовато взял девушку за подбородок и поднял ее лицо, заставляя на себя смотреть.– Что ты умеешь? Что делала обычно?

– Все что пожелает хозяин! – девушка моргнула, и Косте показалось, что это какая-то магия, ее глаза пленили, заставляли чувствовать себя грязным и подлым. Раздражение вернулось в полной мере, и превратилось в настоящую злость.

– Значит все? Ладно, все так все.– практически прорычал мужчина.– Снимай тряпки!– Лера кивнула, она выглядела спокойней чем раньше, видимо он полностью оправдывал ее ожидания и это его бесило. Но когда, раздевшись, Лера взглянула на своего хозяина, и совершенно будничным тоном, разве что с легкой ноткой страха, задала такой дикий, на его взгляд вопрос, разом пропала и злость и желание трахаться.