– Меня интересует один вопрос, – проговаривает парень, промакивая губы салфеткой.

Я наблюдаю за ним, скрывая улыбку. Мне кажется забавным, что такой внешне безобразный и аморальный парень ведет себя, как законодатель средневекового этикета. Со стороны выглядит очень комично.

– Какой? – спрашиваю, отпивая из чашки ароматный напиток.

– Грохов называл причину, почему именно ты?

Давлюсь жидкостью. Закашливаюсь и сгибаюсь пополам, стараясь унять неприятное першение в горле.

– Почему ты спрашиваешь? – хриплю я. – Какая разница?

Славин откидывается на спинку стула и смотрит на меня испытующе, явно ожидая, что я отвечу сама и не нужно будет из меня ничего клещами тащить. Но я готова его удивлять. Потому что сама не очень понимала его мотивы.

– Я все понять не могу, Ворона. Ты сама его выбрала. А когда настал ответственный момент, дала отпор. Почему?

Кашель уже прошел. Сижу с прямой спиной, не зная, могу ли ответить искренне. Вот только это уже ничего не изменит. Ни его, ни меня. Только вызовет ненужные сожаления, от которых снова нужно будет мучительно долго избавляться.

– Он богат, – отвечаю без тени эмоций. – У него связи.

Арс улыбается, но я вижу, как чертовски сильно меняется его взгляд, превращаясь в скальпель. Уверена, он желал бы меня им препарировать.

– Что изменилось? – этот вопрос тоже с насмешкой, но она стала другой. Злее, что ли.

Я не нахожу, что ответить. Теряюсь в своих ощущениях, которые мурашками проносятся по спине.

– Что. Изменилось? – звучит более требовательно.

Лгать, что многое, я не хочу. Говорить правду не хочу.

– Я, – звучу очень уверенно, чему внутренне радуюсь. – Его деньги и связи перестали иметь значение, когда Сомов немного поднялся. Зачем выходить замуж за старика, неспособного даже детей зачать?

Славин не отвечает, но красноречиво выгибает бровь, заставляя обратить внимание на татуировку. Опускаю глаза и продолжаю теребить салфетку, надеясь, что подобных вопросов больше никогда не возникнет. Меня внутренне потряхивает, потому что я только что снова оскорбила нас обоих своими словами. Возможно, сейчас ему все равно, но тогда это действительно было ударом.

– Говоришь, как шлюха, но ведешь себя совершенно иначе.

В груди мгновенно вспыхивает протест. Я хватаю ртом воздух, но понимаю, что спорить с ним бесполезно. Зачем? Оправдываться перед тем, ради кого вообще все это было задумано? Гиблое дело, надо сказать.

Оскорбленно фыркаю и бросаю салфетку на стол. На самом деле, не важно, что он говорит. Важно, что он взялся мне помочь в угоду собственным интересам. Как только всем станет известно о моей с ним помолвке, Грохов бросит свои извращенные идеи и раскатает Сомова. Тогда мы с мамой просто переедем и будем спокойно жить вдвоем. Конечно, если Сомов не станет нас искать ради мести. А случись подобное, нам придется бежать.

Я поднимаюсь из-за стола и направляюсь к выходу, зная наверняка, что Арс последует моему примеру и не станет затягивать весь этот спектакль. Хотя я не имею представления ради каких зрителей он затевался, но, полагаю, слухи должны расползтись стремительно. Мой брак с такой эпатажной личностью, как Славин? Общество отчима не оценит, но вынуждено будет принять. Вряд ли старый козел станет заявлять на меня права. Это слишком громкий скандал для всей его семьи.

Ближайший салон оказался всего в пяти минутах езды. Пока мы едем, я питаю надежду, что Славин не станет составлять мне компанию, но сейчас понимаю, что в его планы как раз входили эти примерки.

– Добрый день! – встречают нас очаровательной улыбкой на входе. – Могу ли я стать вашим консультантом?