Я сглатываю, вспоминая причины этих недоотношений. Не нынешние причины, нет. А застарелые и окостеневшие в нашем общем прошлом. Не хочу думать об этом, жмурюсь на миг и делаю глубокий вдох, пытаясь унять свои тревоги.

– Не надо мне угрожать, Славин. Хуже делаешь.

– И чем же? – хмыкает он, отпивая из пузатого бокала. – Думаешь, что после своего согласия способна отказаться от своих слов?

Я прохожу к свободному месту и сажусь на стул, медленно осмысливая сказанное. Я же правильно понимаю, что он только что ненавязчиво сообщил мне, что я не могу выйти из этой сделки?

– Не способна? – спрашиваю спокойно.

Он не отвечает, но смотрит так колко и пристально, что я понимаю его без всяких слов.

– Если ты не будешь мне объяснять, у нас не выйдет ничего.

– Твоё дело просто играть свою роль. Остальное я уже взял на себя, – он допивает остатки вина и со стуком ставит бокал на стол. Вытирает губы салфеткой и швыряет её туда же, чтобы встать и застегнуть нижнюю пуговицу пиджака глядя на меня. – Завтракай. Дан отвезет тебя обратно. Я вернусь через пару часов.

Он выходит, оставив меня со своими странными бурлящими и саднящими чувствами, которые, кажется, в скором времени не получится скрывать от него.

Просидев со своими мыслями ещё минут десять, я всё-таки решаю поесть. Каша довольно вкусная и мне даже сок кажется уместным. Хоть я и не особо люблю все эти правильные завтраки. Для меня нормально поесть в универе перехватив в столовой кусок пиццы с колой. Хватает почти до самого ужина, и я никогда не жалуюсь на здоровье. Жанна вечно ругает меня, но она понимает, что воевать бессмысленно. Мне все эти диеты и правильное питание всё равно что мертвому припарка. Я уже года три, как потеряла смысл жизни.

Закончив с завтраком, я встаю из-за стола и выхожу в холл, где меня ждет Дан, как сказал Арс. Он молча направляется к выходу, но почему-то не по центру зала, как мы шли, а по проходу у стены. Мне кажется это странным, но не настолько, чтобы предавать серьезное значение, а потом… Потом я встречаюсь взглядом с другом Сомова и замираю, как вкопанная.

В моих мыслях наступает настоящий апокалипсис, потому что я знаю, что Багров немедленно позвонит отчиму и сообщит о моем местонахождении.

– Идем, – дергает меня Дан и это отрезвляет.

Я немедленно прихожу в себя, но ещё до того, как успеваю сделать хоть шаг, Багров вскакивает со своего места и преграждает нам дорогу, пытаясь ухватить меня за руку. И Дан с ним не церемонится, отталкивает на два шага и встает так, чтобы тот понимал, что меня достать он сможет только поборов его.

– Оля, ты немедленно должна вернуться домой!

Я не отвечаю ничего. Меня натурально трясет и тот факт, что Багров лезет во внутренний карман и достает телефон лишь усугубляет ситуацию. Я понимаю, что это все. Он не выпустит нас отсюда и тогда Сомов всё узнает. А также где я, и с кем.

Я не успеваю домыслить ситуацию, в которой всё ужасающе заканчивается, как Дан просто протягивает руку и отбирает телефон у мужчины. Мы оба удивленно смотрим на него, а он просто разламывает дорогой смартфон пополам, после чего глядя в глаза Багрову четко проговаривает:

– Дернешься и я тебе точно так же шею сверну.

Парень обхватывает пальцами мое запястье и тянет наружу, а я стараюсь не замечать тяжелый взгляд мужчины, который явно в красках обо всем расскажет Сомову. Мне страшно представить, что меня ожидает в случае, если он найдет нас.

Как только я оказываюсь на улице меня запихивают в машину между двумя парнями. Сам же Дан садится на переднее пассажирское, берет телефон и коротко докладывает, вероятно, Славину о том, что я еду домой. Про Багрова он и слова не говорит, чем очень удивляет. Вероятно, мне самой стоит об этом с ним поговорить. На всякий случай.