Игнорируя раковину, оно разрасталось, расширялось, окончательно превращаясь в нечто наподобие огромного 3D-водного экрана со смерчем внутри.

Я попятилась, отталкиваясь ногами и скользя попой по полу, одновременно шаря вокруг руками в попытке найти, чем отбиться от глюков.

Схватила несколько предметов сразу и швырнула перед собой. Тональник и помада должны были разбить зеркало, но вместо этого красиво закружились в нем по спирали, удаляясь…

– Нет! – закричала я, мотнув головой.

И тут же по всей ванной ударило ослепительное сияние. Зажмурившись, я вцепилась во что-то на полу и завизжала.

Меня тряхнуло, с силой рвануло вперед, и весь мир пошатнулся, схлопнувшись позади с тихим «памс». В ушах зазвенело, будто от резкой смены давления, а затем, на безумно долгие несколько мгновений, меня оглушило сверхъестественной тишиной.

Я летела в сияющую синеву смерча, ослепленная и онемевшая от страха. Вяло размахивая руками, разинув рот в беззвучном крике и кренясь вперед то головой, то задом, я щурилась, пытаясь понять, где нахожусь, но не могла обнаружить ни границ, ни выхода.

Дикое, обезоруживающее, угнетающее чувство безысходности заставило лихорадочно соображать, как подобное могло приключиться. И мозг нашел единственный вероятный ответ – жизнь кончена.

«Сердце прихватило! Инфаркт, – меланхолично диагностировала я увиденное вокруг. – Душа покинула бренное тело. Сейчас придет покой. Вот сейчас…»

Но вместо покоя синева впереди ощерилась в кривом оскале, быстро разрастающемся до нового неправильного зеркала, а пустота вокруг смилостивилась и совершенно невоспитанно выплюнула меня наружу.

«Вот и рай!» – успела подумать, пролетая задом вперед, к лучшей духовной жизни. Перед глазами мелькнула красная вспышка, резкий порыв ветра развернул меня, и на свет я все же выскочила лицом к высшим силам, кем бы они ни были.

Приземлилась, как ни странно, на ноги. По инерции еще и пробежалась вперед, ударившись о твердую поверхность ногой. Остановилась, подозревая неладное. «Разве душа может чувствовать боль?! – подумала, не позволяя себе открыть глаза. – И покоя пока не ощущается…»

Шумно дыша, уперлась руками в твердую поверхность, зажмурилась и замерла, боясь пошевелиться. Не знаю, смогла бы я когда-нибудь вообще отмереть, если бы не громкое весомое «Кар-р-р» рядом.

Я ошалело распахнула глаза и уставилась на собственные руки. Одна держала кисточку от туши, а во второй оказалось зажато складное зеркальце. Медленно положив предметы перед собой, облизнула пересохшие губы и наконец решилась поднять голову, чтобы посмотреть на птицу.

И до чего же было неожиданно встретиться с задумчивым взглядом сидящего напротив мужчины.

– Доброе утро, – проговорила я, попытавшись улыбнуться, вот только губы не слушались. Их левый уголок несколько раз дернулся вместе со щекой, плавно переходя на веко. Кажется, у меня начался нервный тик, а там и до второго инфаркта недалеко. Так что я поспешила прояснить ситуацию: – Вы тоже из зеркала?

Костлявая рука накрыла его лицо. Голос – скрипучий, холодный, как сама смерть – раздался над головой Кайрида:

– Хозяин. Не спать. Вы-ы-ызов.

Он с трудом приоткрыл один глаз и провел сухим языком по потрескавшимся губам.

– Пить, – просипел, поворачиваясь на бок и осматриваясь в поисках жидкости.

На тумбе у кровати нашлась початая мутно-зеленая бутылка. Но стоило ему к ней потянуться, как Бустиар – скелет, прислуживающий Кайриду, вложил в руку стакан.

– Вода, – проскрипел костлявый. – Пить.

– Чтоб ты с… – Кайрид посмотрел на Бустиара и, вспомнив, что тот и без того давно мертв, поморщился: – А, ну да, ты же уже.